Признание маленького черного платья
Шрифт:
– Это была не моя идея, – ответил он ей. – Кухарка добавила ее, пока ваша сестра отвернулась. Она сказала, это для того, чтобы, гм… – он откашлялся и постарался изобразить кухарку как можно лучше: – … чтобы чем-нибудь занять эту зверюшку.
Талли засмеялась.
– И так оно и есть, – проговорила она, указывая на Брута, который потащил свой приз вверх по тропинке и скрылся из вида, словно для того, чтобы ни с кем не делиться. Затем она замерла. – Вы сказали «моя сестра»?
Он кивнул.
–
– Мне так жаль.
– Не стоит, – сказал Ларкен. – Она дала мне много советов.
Талли застонала.
– О Господи. Ну почему же у меня такая сестра? Почему я не могла появиться на свет вместе с обычной близняшкой, которая не вмешивалась бы в чужие дела?
Теперь рассмеялся барон.
– Да, но тогда у нас бы не было всего этого, – произнес он, поднимая вверх бутылку с вином. – И должен сказать, оно очень хорошего качества. – И, чтобы подтвердить эти слова, он вытащил пробку и наполнил стаканы. Они уселись на большую глыбу мрамора, и Талли передала ему одну из тарелок.
Неужели ему показалось, или ее руки на самом деле дрожали?
Ларкен поднял голову и увидел, что она нахмурилась точно так же, как когда что-то рисовала.
– Благодарю вас, – проговорил он и начал есть.
Они ели молча, украдкой бросая взгляды друг на друга, пока, наконец, Талли не поставила свою тарелку и не посмотрела ему в лицо.
– Вы уезжаете?
Ее вопрос удивил Ларкена. И, сделав глоток вина, он ответил:
– Да.
Ее нижняя губа задрожала.
– И вы пришли сюда, чтобы попрощаться?
Попрощаться? Сердце Ларкена замерло. Это то, чего она хочет? Чтобы он уехал? И прежде, чем он смог остановить себя, барон выпалил:
– Боже, надеюсь, что нет.
И после этого признания, он потянулся, чтобы взять ее руку в свою и совершить самый опасный поступок в своей жизни.
Сделать предложение.
Взгляд Талли устремился вверх и встретился с его взглядом, когда его рука накрыла ее руку. Надеюсь, что нет? Неужели это возможно?
Девушка подавила волну радости, которая угрожала завладеть ее сердцем. Она провела весь день, не смея даже надеяться на то, что он простит ее – в самом деле, она едва не стала причиной его гибели, потому что не пошла прямо к Холлиндрейку. Она убеждала себя, что Ларкен должен презирать ее за безрассудное и упрямое поведение.
Но в его глазах сиял пылкий, страстный свет, который давал ей надежду. Давал ей нечто большее, чем это.
Этот свет возбуждал у нее стремительное, горячее желание.
– Милорд… – прошептала Талли.
– Джефф, – поправил он.
– Прошу прощения? – переспросила девушка, поднимая глаза от его руки, пальцы которой переплелись с ее пальцами, связывая их вместе. Этот жест был таким простым, но значил очень много. Ларкен не собирался отпускать ее. И он здесь не для того, чтобы попрощаться.
– Пожалуйста, называй меня Джефф.
Талли покраснела, от подобной интимности по ее телу снизу вверх прокатилась волна жара.
– Джефф, – тихо проговорила она, это имя слетело с ее губ, словно сладкая конфета. – Сможешь ли ты когда-нибудь простить меня?
– За что? – спросил барон, совершенно сбитый с толку.
– За все, – торопливо ответила девушка, другой ладонью накрыв его руку. – За то, что привела тебя сюда, впутав во все это дело. Если бы я не помогла Пиппин вызволить Дэша из тюрьмы, то тогда тебя бы никогда не послали…
Убить Дэша.
Невысказанные слова повисли в воздухе между ними.
Ларкен притянул ее ближе, обнял и поцеловал в макушку.
– Да, да, мы оба знаем, что я должен был сделать. И если бы ты не сделала то, что не должна была, то мы могли бы никогда не встретиться, – сказал он ей. – И это было бы совершенно непростительно.
– Я едва не привела тебя к гибели, – сказала Талли, ощущая тошноту при воспоминании о том, как он лежал на полу конюшни, связанный, с окровавленной головой.
– Едва, но я все еще здесь, – возразил он. – И главным образом из-за тебя.
– Меня?
– Да, конечно же, из-за тебя. Ты сделала для меня больше, чем сможешь когда-либо узнать. Я был безнадежно пропавшим перед тем, как встретил тебя. Я даже не понимал, насколько сильно, пока ты, споткнувшись, не ворвалась в мою жизнь.
– Без всякого преувеличения, – поддразнила его Талли, ее сердце было переполнено. – Хвала небесам, что ты оказался там, чтобы подхватить меня.
– И я хотел бы быть рядом с тобой, то есть, чтобы подхватить тебя, – нерешительно произнес Ларкен, а затем посмотрел ей в глаза и произнес одно слово, которое она никогда не думала от него услышать: – Навсегда.
Талли поняла, что это предложение, которое Ларкен сделал каким-то неловким образом. Ни длинных напыщенных речей, ни прямого вопроса, только его собственная манера говорить о том, что он хочет ее. Навсегда.
И она поняла, что должна ответить «да», но ответила ему своим собственным образом.
Поцеловала его в ответ.
Ларкен наблюдал за тем, как в ее глазах нерешительность сменилась озорным блеском, когда он задал свой вопрос. Он затаил дыхание в ожидании ее ответа, и она дала его, быстро и так, как только Талли могла это сделать.
Она наклонилась вперед, обхватила его лицо мягкими ладонями и прижалась губами к его губам.
Запечатав его предложение своим поцелуем.