Признание моджахеда
Шрифт:
— Это тебе и на водку, и на расходы.
Дольский приложил руки к сердцу:
— Валя! Ты необыкновенная женщина. Как вернемся, я все тебе верну!
— Вернешь, вернешь, давай поторапливайся.
Как только отошел оператор, к Туркиной подошел руководитель съемочной группы:
— А ты чего здесь? И где Дольский?
Валентина ответила:
— Во-первых, доброе утро, Антон Дмитриевич, а во-вторых, я сама жду Володю, он ненадолго отлучился.
— Похмеляться пошел. Ну, черт. А ведь уже посадку на наш рейс объявили. А нам же
— Успеем!
— Ну, Вова!
— Да не трогай ты его! Сейчас объявится.
И точно, спустя десять минут появился Дольский, оживший, покрасневший, весьма довольный жизнью. И если бы не перегар, то никто сейчас и не подумал бы, что вчера оператор напился до чертиков.
— А вот и я! Все в сборе?
Сергинский укоризненно покачал головой:
— Ну разве так можно, Володя?
— А чего? Все пучком! Пошли на регистрацию.
Самолет «Аэрофлота» «Ил-86» рейса Москва — Ташкент вылетел из Домодедово точно по расписанию в 10:30 московского времени. В салоне во время полета оператор еще пару раз приложился к бутылке. Видя, что Дольского повело, Валентина отобрала у него бутылку:
— Все, Вова, теперь до возвращения в Москву — сухой закон. Как хочешь, преодолевай похмелье, но больше водки не получишь. Тем более в Афганистане не принято пить спиртное.
Стюардесса объявила о том, чтобы пассажиры пристегнули ремни, лайнер начал снижаться и в 14:40 по московскому, в 16:40 по местному времени плавно коснулся шасси бетонки Ташкентского аэропорта. Взревели двигатели. Пилоты переложили реверс для торможения, и вскоре лайнер остановился прямо у здания аэропорта. Подали трап. Пассажиры, выходя из самолета, пешком направились к сектору пограничного и таможенного досмотра узбекской стороны. Пошли было к сектору и Сергинский с коллегами, но их остановили на полпути два молодых узбека, представившиеся сотрудниками местной службы безопасности. Один из них спросил у Сергинского:
— Съемочная группа канала «Экспресс плюс»?
— Да! — ответил руководитель группы.
Мужчина представился:
— Юлдаш Рахимов. Рядом Усман Шарипов. Нам приказано обеспечить ваш перелет в Термез. Один вопрос: багаж в Москве сдавали?
Сергинский ответил:
— Нет! Все при себе держали, да и нечего сдавать было.
Рахимов удовлетворенно кивнул:
— Это хорошо. Пройдемте в микроавтобус.
Только сейчас журналисты увидели стоявший метрах в двадцати от трапа немецкий микроавтобус.
Сергинский спросил:
— А как же досмотр?
Рахимов улыбнулся:
— Считайте, вы его прошли.
— А куда мы поедем?
— Недалеко! На военный аэродром, что базируется по соседству с аэропортом. Там сейчас грузится транспортный борт «Ан-24». На этом самолете мы с вами полетим в Термез!
Он взглянул на часы:
— Ровно через час! Прошу в автобус!
Журналисты подчинились. Микроавтобус повез их к старому винтовому «Ан-24».
Дольский спросил
— Слушай, Юлдаш, а этот пылесос еще и летает?
— Летает! Кстати, очень неплохая машина, не то что современные реактивные лайнеры. Лучше, конечно бы, «Ил-18», но его давно сняли с эксплуатации.
— И чем же хорош «Ан-24»?
— Тем, что даже при отказе одного из двигателей он сможет сесть на ограниченную полосу.
— А что будет с тем же «Ил-86», если у него откажет турбина?
— Рухнет на землю к чертовой матери, что же еще?
— Вот вы сами и ответили на свой вопрос.
В салоне «Ан-24» находился груз в больших ящиках и всего несколько пассажиров, разместившихся на скамейках вдоль борта. К ним вместе с Рахимовым и Шариповым присоединились и члены съемочной группы российского телеканала. Внимание Туркиной привлек мужчина неопределенного возраста с холщовым мешком в ногах и в национальной афганской одежде. Он сидел, обреченно глядя перед собой, перебирая четки.
Валентина наклонилась к Рахимову:
— Скажи, Юлдаш, а что это за человек сидит напротив? Он вроде не узбек.
Рахимов ответил:
— Узбек, но только родом из Афганистана, за «речкой» довольно много этнических узбеков. А этот человек — личность известная. Из ближайшего окружения генерала Дустума. Слыхали о таком?
— Северный альянс?
— Да! Он прилетал на лечение в Ташкент. Сейчас после операции и реабилитации возвращается на родину. Кстати, в Кабул вы полетите тоже вместе с ним. Лучше не обращать на него внимания. Для вас он никакой угрозы не представляет.
— Ясно! Спасибо за информацию!
«Ан-24», взревев двумя двигателями, сильно завибрировав, сделал короткий разбег и поднялся в воздух.
Дольский, ерзая на скамейке, проговорил:
— Да, это не «Ил-86»!
Валентина улыбнулась:
— Что тебя не устраивает, Вова?
— Сомневаюсь я, Валюша, что эта колымага при отказе одного двигателя сможет куда-то долететь. По-моему, и безо всяких отказов самолет вот-вот рассыплется на куски. Ему же лет сорок, если не больше.
— Попроси у сопровождающих узбеков парашют. Может, завалялся какой где-нибудь в углу салона?
— Шутить изволишь? Это хорошо. А самолет — дерьмо. Здесь никакой парашют не поможет. Не успеешь выпрыгнуть, как без купола окажешься на земле в разобранном виде.
В 18:10 «Ан-24» резко пошел на снижение и через пятнадцать минут совершил посадку в аэропорту города Термеза.
Журналисты вместе с сопровождающими лицами покинули салон самолета.
Рахимов, собрав вокруг себя Сергинского, Дольского и Туркину, сказал:
— Сейчас мы поедем в местную гостиницу, бывшее офицерское общежитие, где для вас подготовлен двухкомнатный номер, учитывая, что в группе, кроме мужчин, есть женщина. Там вам подадут ужин, и там же вы отдохнете до 5 утра завтрашнего дня. Ровно в 5:30 мы с напарником заедем за вами. В 6:30 вылет вертолетом Красного Креста в Кабул!