Признание шефа разведки
Шрифт:
Кейси — это свой парень с соседней улицы, крепкий нью-йоркский мужик, а Нью-Йорк, по мнению Хелмса, — это состоятельный город. Но город одиночек. Либо ты держишься на поверхности, либо идешь ко дну. Кейси там продержался. Кейси не был чистоплюем. Нельзя быть чистоплюем и одновременно директором центральной разведки — это Хелмс постиг во время событий в Заливе свиней от братьев Кеннеди. Братья Кеннеди хотели только результатов. Они хотели, чтобы Кастро убрали, а как — на это они много слов не тратили. Если бы Хелмс, руководивший в то время тайными операциями в ЦРУ, сказал, что это невозможно, его бы самого убрали.
Со времени второй мировой войны ремесло шпионажа претерпело изменения.
Хелмс знал достаточно много, чтобы не говорить ничего, ни слова, даже косвенно, даже за кулисами, даже своему старому сожителю по квартире. Он мог бы погубить все шансы Кейси, а вот помочь ему — едва ли. Поэтому он сделал то, что ему лучше всего удавалось в течение столь многих лет. Он промолчал.
Сенатор Барри Голдуотер, олицетворявший собой заскорузлую совесть республиканской партии, чуть ли не завопил от восторга, узнав о победе Рейгана на президентских выборах. Он считал, что связан особыми узами с Рейганом, что именно он, Голдуотер, был крестным отцом Рейгана как политика. В 1964 г. Рейган произнес нашумевшую, транслировавшуюся на всю страну и целиком направленную против тогдашнего правительства получасовую речь в поддержку кандидатуры Голдуотера на пост президента. Президентские выборы 1980 г., по оценке Голдуотера, стали его реваншем за тогдашнее поражение. Голдуотер испытывал такое чувство, как будто его младший брат въезжает в Белый дом. Кроме того, с победой Рейгана республиканцы получали, наконец, большинство в сенате, что значительно усиливало политическое существование Г олдуотера.
Вице-председатель сенатского комитета по разведке во времена правления Картера в Белом доме, а Тэрнера в ЦРУ, Голдуотер, которому шел семьдесят первый год, становился теперь председателем этого комитета, могущественного органа, рожденного в ходе расследования 70-х гг. Будучи членом комитета Чёрча, он наотрез отказался подписать доклады этого комитета, считая их чересчур праведными и поучающими по тону. По его мнению, ЦРУ и так набросали достаточно дерьма на порог.
Г олдуотер, загорелый мужчина с модной прической и начальственными манерами, как бы обрел второе дыхание. Несмотря на проблемы с ногами, которые почти бездействовали со времени покушения на него, в его движениях стал проявляться свежий прилив энергии, в голосе вновь появились металлические нотки.
Он предложил — на пост директора центральной разведки надо найти человека, которому можно полностью доверять, сделать его хранителем секретов, а конгресс и близко не подпускать к делам ЦРУ.
Став председателем комитета по разведке, Голдуотер первым делом ввел в состав комитета своего лучшего друга, генерал-лейтенанта в отставке Уильяма Куинна, определив ему пост внештатного консультанта. Выпускник вест-пойнтской военной академии 1933 г., офицер разведки во время второй мировой войны и первый заместитель начальника разведывательного управления министерства обороны, Куинн имел общительный нрав, старомодные манеры, но в то же время решительный и твердый характер. Он был другом семьи и собутыльником Г олдуотера. Жена Г олдуотера терпеть не могла Вашингтон и редко там бывала. Г олдуотер дважды в неделю приглашал Куинна и его жену Бетти на коктейль и обед. Они также регулярно проводили вместе выходные дни на ферме Г олдуотера на восточном побережье в штате Мэриленд.
Куинн сыграл важную, хотя и никем не воспетую роль в истории разведки США. После войны подполковник Куинн руководил подразделением стратегической службы, в задачи которого входило, в частности,
Закрытое заседание комитета по разведке длилось около двадцати минут, а его результатом явилось то, что Куинн направил 8 миллионов долларов на сохранение основного ядра собственных агентов и источников для ЦРУ, которое было создано в следующем, 1947 г.
Хотя сообщение о предстоящем назначении Кейси на пост директора центральной разведки уже появилось в газетах, Голдуотер не согласился с таким выбором. У него имелся собственный кандидат. «Бобби, — сказал он Куинну, — им должен стать Бобби».
«Бобби» он называл адмирала Бобби Рэя Инмэна, возглавлявшего Агентство национальной безопасности при Картере в течение последних четырех лет. АНБ — крупнейшее и самое засекреченное разведывательное ведомство с бюджетом, в несколько раз превышавшим ассигнования для ЦРУ. Его расползшаяся во все стороны штаб-квартира в Форт-Джордж Мид, штат Мэриленд, осуществляла руководство всеми постами и станциями подслушивании в мировых масштабах как на земной поверхности, так и на орбитальных спутниках. АНБ, как орехи, щелкало шифровальные коды врагов и друзей, оно всегда находилось на передовых рубежах новой технологии. Агентство не имело шпионов, так сказать, в человеческом облике и сравнительно легко отделалось во времена расследований деятельности ЦРУ.
Голдуотер считал Инмэна разведывательным гением, человеком, который разбирался в науке, политике и людской природе. Он также хорошо знал конгресс и имел там многочисленные связи.
За двадцать восемь лет службы на флоте Инмэн прошел через все офицерские звания и поднялся до «трехзвездного» адмирала. Он стал единственным специалистом по разведке, получившим должность старшего помощника заместителя министра военно-морских сил (1972–1973 гг.) — пост, на который обычно назначались офицеры, имевшие опыт командования кораблем. Затем он стал начальником разведки ВМС (1974–1976 гг.), а позднее — человеком № 2 в разведывательном управлении Пентагона (1976–1977 гг.), после чего принял руководство АНБ. В разведывательном деле Инмэн всегда сохранял холодный ум. Он превосходно разбирался во всем, от новейшего спутника-шпиона до бюрократических махинаций, необходимых для того, чтобы запустить в дело разведывательные программы. И плюс ко всему обладал феноменальной памятью.
С его мальчишеской белозубой улыбкой, большой головой, очками с толстыми стеклами, Инмэн выглядел как ставший взрослым сорванец. Он являлся одним из немногих официальных лиц из разведывательной службы, который мог, поговорив с репортерами, отвлечь их интерес от того, что компрометировало разведку. Он сам своими руками выпестовал все важные связи в конгрессе. Голдуотер не мог припомнить такого случая, когда Инмэн не прореагировал бы на телефонный звонок или не проконтролировал ответ на него, за исключением тех редких случаев, когда он не знал, в чем дело.