Признание шефа разведки
Шрифт:
Кейси проявил примирительное отношение к такому предложению. Администрация еще раз рассмотрит программу и более четко изложит ее цели. Это уже было существенной уступкой. Директивы президента являлись ревниво оберегаемой прерогативой исполнительной власти. Президент принимает решение о проведении тайной акции, комитеты конгресса по разведке только «ставятся в известность».
Мойнихэн, Лихи и ряд других сенаторов полагали, что в комитете имеется явное большинство за немедленное прекращение финансирования никарагуанской операции.
Но Голдуотер, который заранее переговорил с Рейганом и Кейси, предложил компромисс — ни безусловное продолжение финансирования, ни его полное прекращение.
Кейси знал, что законодатели любят компромиссы. Назови предложение компромиссным да еще поставь
Мойнихэн и Лихи сказали, что предложение является новым и важным подтверждением полномочий сенатского комитета по разведке в отношении тайных акций, поскольку оно давало комитету право голосовать «за» или «против». Мойнихэн так и сказал: «Президентская директива должна утверждаться большинством голосов членов комитета».
Компромиссное предложение было принято 13 голосами против 2 — республиканцев Уоллопа и Чафи.
Кейси остался доволен. Конгресс получил временный выигрыш в виде нескольких словесных формулировок. Зато ЦРУ получило свои деньги.
В газетах появились многочисленные сообщения о никарагуанской операции. Кейси считал, что его оппоненты в конгрессе предприняли арьергардные выступления с намерением запугать общественность. Заголовок статьи в «Вашингтон пост» аршинными буквами на всю полосу гласил: «Поддерживаемая США никарагуанская мятежная армия разбухает до 7000 человек». С помощью тонких намеков в статье подвергалась сомнению «искренность брифингов ЦРУ для членов комитетов по разведке». Статья в «Нью-Йорк тайме» приводила высказывание неназванного члена комитета палаты представителей по разведке, демократа: «ЦРУ все равно врет нам». Через несколько дней в той же газете появилась передовица под заголовком: «Как сообщают, ЦРУ предсказывает изгнание сандинистов». Это уже была неправда, и Кейси заставил «Нью-Йорк тайме» на следующий день опубликовать на первой странице соответствующую поправку.
В один из майских вечеров Кейси находился в числе 500 гостей на банкете в вашингтонском отеле «Хилтон» по случаю награждения Ричарда Хелмса премией Донована, основателя Управления стратегических служб. Кейси рассматривал это награждение как конец эры 70-х гг., десятилетия унижений и притеснений ЦРУ, когда Хелмсу пришлось возглавить это ведомство. Кейси выступил на банкете с хвалебной речью в адрес Хелмса, Буш тоже. В личном письме президент Рейган отмечал «верность Хелмса зову совести».
Джин Киркпатрик, посол США в ООН, сидела рядом с Кейси на заседаниях группы планирования по вопросам национальной безопасности, проходивших в Ситуационной комнате Белого дома. Присутствие на этих заседаниях давало ей, бывшему профессору политологии, редкую возможность участвовать в разработке внешней политики с ее открытыми и тайными акциями в мировом масштабе. Кейси обычно являлся с домашними заготовками своих выступлений в виде машинописных кратких резюме, часто испещренных его собственными пометками. Докладывая свои вопросы, он по-прежнему бормотал, и было ясно, что он не из тех, кто мог хорошо артикулированной и страстно изложенной аргументацией повернуть события в другое русло, но зато он умел отвечать на вопросы и обладал такой массой знаний, которая отличалась значительно большей глубиной, чем его резюме. В этом отношении, как с грустью отмечала Киркпатрик, он находился почти в полном одиночестве.
Однажды, когда какой-то мыслитель весьма среднего уровня из кругов администрации предложил изложить на заседании группы какие-то долгосрочные цели и стратегию внешней политики США, Киркпатрик сказала: «Это будет бесполезным упражнением, потому что большинство этого не поймут, вот разве только Билл Кейси».
Киркпатрик обратила на себя внимание Рейгана и в конечном счете получила свой нынешний пост благодаря своей статье, опубликованной в 1980 г. в журнале «Комментарии под заголовком «Диктаторские режимы и двойные стандарты». Там она писала: «Шах и Сомоса являлись не только антикоммунистами, они были твердыми друзьями США». Далее она критиковала Картера за его неспособность увидеть, почему именно эти правые режимы оказались предпочтительными целями для Хомейни и сандинистов, намекая, что дело не столько в антикоммунизме этих режимов, сколько в их проамериканизме.
В течение первых двух лет пребывания у власти новой администрации она не раз удивлялась, почему консервативные взгляды, которые так твердо исповедовали Рейган, Кейси, Билл Кларк и она сама, до сих пор не завладели полностью всей политикой. Слитттком часто в формировании политики верх одерживали чиновники и прагматики. Единственным исключением являлись разведывательные операции Кейси, в которых просматривалась последовательная стратегия.
За эти два года между Киркпатрик и Кейси возникли и укрепились хорошие личные отношения, основанные на взаимном уважении. Они оба признавали наличие того, что Киркпатрик в частном порядке называла «скандальным положением» в рейгановской администрации, а именно невежества ведущих политиков во внешнеполитических делах, включая и президента. Но Рейган так мило признавался в своем невежестве, что никто, в том числе Киркпатрик и Кейси, не мог упрекать его в этом. В результате внешняя политика, по их мнению, была недостаточно сфокусирована, проводилась некомпетентно.
Министр обороны Уайнбергер и государственный секретарь Шульц вели постоянную бюрократическую войну друг с другом, что отражалось почти на каждой дискуссии. Полный решимости защищать корпоративное благополучие министерства обороны, Уайнбергер обращал главное внимание на то, чтобы не впутать свое ведомство в какие-нибудь неприятности. Шульц был умный человек, но со связанными руками, его инициативы по развитию отношений с Советским Союзом низводились до минимума, так как при переговорах с русскими, возможно, пришлось бы чем-нибудь поступиться, а этого в первую очередь и больше всего боялись правые.
Патовая ситуация между Шульцем и Уайнбергером создавала вакуум. Надо было его кем-то заполнить. Рейган не очень хорошо разбирался в обстановке, да и не проявлял желания сталкивать кого-либо лбами, а потом самому принимать решение. Вице-президент Буш не располагал для этого достаточными полномочиями. Советник по национальной безопасности Билл Кларк не обладал ни предпосылками, ни терпением, чтобы глубоко вникнуть в суть дела.
Исходя из практических соображений, вакуум заполнили руководитель персонала Белого дома Джеймс Бейкер и помощник президента Ричард Дарман. Вместе с Дивером они распоряжались рабочим расписанием президента и контролировали прохождение бумаг. Они определяли, что делает президент, с кем встречается, что читает. Если президенту предстояло принять какое-то решение, то Бейкер и Дарман вначале всесторонне изучали вопрос, беседовали с авторами предложений в поисках варианта, приемлемого для Шульца и Уайнбергера, проводили консультации с ведущими деятелями конгресса и т. д. и т. п. Только полностью согласованный проект решения или рекомендации представлялся президенту на утверждение.
Как считали Киркпатрик и Кейси, такой распыленный аппарат по разработке решений часто убивал подлинные намерения президента. В частных беседах они сетовали на то, что внешняя политика администрации представляет собой самый низкий общий знаменатель единомыслия.
Киркпатрик искренне восхищалась Кейси. Он вел уравновешенный образ жизни, много работал, вершил серьезные дела, но всегда находил время, чтобы пропустить бокал-другой. Он, по ее мнению, обладал хорошим вкусом в широком диапазоне — от музыки до ковров. Он был искушенным в житейских делах, богатым, разносторонне образованным и воспитанным человеком. В течение многих лет, проведенных в научных кругах, она привыкла встречать блестящих по уму и талантам людей, которые, однако, слишком громко пережевывали пищу, не умели как следует завязать галстук и не заботились о том, как он завязан. Она уже давно поняла, что эти вещи ничего не значат. По ее мнению, Кейси стоял особняком среди участников заседаний группы планирования национальной безопасности с его серьезным, даже страстным отношением к политике.