Признание шефа разведки
Шрифт:
Макмагон присутствовал также на закрытом заседании сенатского комитета по разведке, где нападки сыпались со всех сторон. Подозрительность, даже враждебность проявлялись в отношении каждой названной цифры и вообще задач и целей операции в целом.
Особенно ретиво наскакивал на Макмагона Лихи.
— Да вы же на краю пропасти стоите. Операция выходит из-под контроля и едва ли закончится чем-то хорошим. Никто не будет обвинять Белый дом, госдепартамент или даже Пентагон, — говорил Лихи. — Если все провалится, то будет виновато ЦРУ. Это оно ведет войну против Никарагуа. Не Рейган и даже не Кейси, а ЦРУ ведет эту войну. Рейган, Кейси, Макмагон — все они когда-нибудь уйдут, а Центральное разведывательное управление
Да, он согласен, сказал Макмагон. Операция «контрас» доставляет неприятности Центральному управлению, большие неприятности. Она и конгрессу доставляет неприятности. Макмагон начал горячиться и размахивать руками для пущей убедительности. Он помнит, как в 70-х гг. ЦРУ как загнанного волка травили общественность, пресса, конгресс. Каждый раз, когда ЦРУ выставлялось напоказ как инструмент внешней политики, вся его деятельность ставилась под угрозу.
Не в силах сдержать охватившие его эмоции, Макмагон сказал, что такое отношение к ЦРУ не только обижает его коллег в ведомстве, не только является посторонним вмешательством в их работу по сбору разведывательной информации или руководству операциями, но и разрушает ценность всех мероприятий ЦРУ. Другими словами, под угрозу ставится не что иное, как репутация этого ведомства. Кроме того, они в ЦРУ обязаны выполнять указания президента и директора. Никарагуанская операция осуществляется по их приказу, они поддерживают каждый шаг, предпринимаемый в ходе операции. Так что надо найти выход — как защищать репутацию ЦРУ и в то же время выполнять приказы. Сенаторы — члены комитета по надзору должны понять, что он сознает, насколько велики при этом ставки. Ему, Макмагону, нужна их помощь.
Когда Макмагон закончил, в зале воцарилась глубокая тишина.
По мере расширения секретной войны в Никарагуа ЦРУ начало выбиваться из выделенного для операции «контрас» бюджета. Кейси решил взять часть денег из секретного особого фонда. Этот фонд в размере около 50 миллионов долларов предназначался для чрезвычайных ситуаций или на случай перерыва в сессии конгресса. Когда считалось, что чрезвычайные обстоятельства миновали или конгресс вновь собирался на сессию, утверждались ассигнования на истраченную сумму и особый фонд пополнялся. Несколько миллионов долларов в этом фонде осталось от несостоявшейся операции по оказанию помощи Баширу Жмайелю. Эти деньги Кейси решил направить «контрас». Но произошла задержка в перерасчете и оформлении перечисления, так что все необходимые бумаги поступили в сенатский комитет по разведке с опозданием что-то недель на шесть.
В связи с обостренным восприятием всего, что имело отношение к никарагуанской операции, задержка в рутинном оповещении комитета о перечислении средств вновь вызвала у сенаторов ощущение, что ЦРУ не хочет наладить отношения с комитетом по разведке. Было назначено секретное слушание, на которое вызвали ревизора ЦРУ Дэниеля Чайлдса, бывшего сотрудника административного аппарата этого же комитета. Он заявил на слушании, что несколько миллионов долларов — это мелочь, его мысли заняты более крупными вопросами. Многие сенаторы рассердились, а демократы увидели в этом возможность еще раз потрепать нервы Кейси.
Но сенатор Уоллоп при сверке дат обнаружил, что во время оформления перевода денег Кейси в городе не было. Значит, вина за задержку лежала на Макмагоне. Уоллоп почти не верил в свою удачу. Макмагон, прославленный администратор, блестящий чиновник, не дотрагивался до бумаг на своем столе — служебный проступок первой категории. Коллеги Уоллопа, охотившиеся за скальпом Кейси, обрушились вместо него на Макмагона, который теперь ходил и объяснял свою оплошность каждому из наиболее видных сенаторов. Однако, занимаясь этим, он пришел к выводу, что при всем желании он не смог бы ускорить ход никарагуанской операции. Макмагон и представления не имел, в каких масштабах действуют Кейси и Клэридж — от одного конца Центральной Америки до другого. Его, заместителя директора, просто обходили, иначе это не назовешь. Ситуация становилась нетерпимой.
Макмагон пошел к Кейси с намерением объяснить ему, что он как его заместитель может нормально функционировать, если он «в упряжке». Он не хотел разделить судьбу Инмэна. Кейси долго сидел, вперив взгляд в пространство, а потом со всем согласился. Была разработана новая процедура, все бумаги пошли через Макмагона.
Однако чем больше Макмагон узнавал, тем сильнее становилось его беспокойство. Он предложил попробовать изменить характер операции: может быть, сейчас, когда она фактически перестала быть тайной, ее лучше передать министерству обороны. В конце концов, всем ясно, что это война.
Кейси эта идея не понравилась. Уж если ЦРУ не может справиться с трудными задачами, если приходится переваливать их на военных, то просто смешно выглядят его старания возродить способность ведомства осуществлять полувоенные операции. Эти операции представляют собой суровое испытание. К тому же военные едва ли горят желанием ввязываться в такие операции. И кроме всего прочего, не пристало сверхдержаве прибегать к прямым военном действиям против такой слабой страны, как Никарагуа.
Макмагон горячо убеждал его в целесообразности своего предложения, утверждая, что он исходит из интересов Кейси. Тогда Кейси предложил, чтобы они оба выступили с этой идеей в Совете национальной безопасности. Там они и изложили ее в присутствии Уайнбергера, Кларка и Джорджа Шульца, сменившего в прошлом году Хейга на посту государственного секретаря.
Реакция Уайнбергера свелась к простому, но категоричному заявлению: только через его труп министерство обороны возьмется за такое дело.
Шульц сказал, что тайная акция все-таки не исключает решения проблемы дипломатическим путем, а вмешательство Пентагона делает это невозможным.
Кларк согласился с тем, что лучше всего оставить операцию в руках ЦРУ. Он похвалил действия Кейси, а о Клэридже сказал, что тот творит чудеса. Кларк уже видит на горизонте признаки победы.
Президент вдохновенно произнес: «Билл и ЦРУ делают то, что надо».
Голдуотер поручил юристам сенатского комитета по разведке изучить вопрос о возможности прямого и открытого финансирования никарагуанской операции через министерство обороны. Юристы обнаружили около дюжины законодательных препятствий для этого, и Г олдуотер осознал тщетность этой попытки. Ну, а военная операция министерства обороны означала войну, объявить которую можно только с согласия конгресса. Кто же захочет объявлять войну Никарагуа? Тайная акция имела хотя бы то преимущество, что ее объявлять не надо, хотя само слово «тайная» было чистой фикцией, новым платьем короля. Однако, хотя такие акции не признавались международным правом, многие страны их проводили, так что едва ли кто-либо спросит с Соединенных Штатов за это.
В палате представителей председатель ее комитета по разведке Боланд поинтересовался, нельзя ли построить какой-нибудь забор или ограду, чтобы перекрыть пути поставок оружия из Никарагуа в Сальвадор. Было даже подсчитано, во что обойдется осуществление этой идеи Боланда, и как оказалось, расходы составят от 300 до 500 миллионов долларов. Идею быстро похоронили.
Кейси сообщил Макмагону оценку президента деятельности ЦРУ по осуществлению никарагуанской операции, и тот молча принял ее к сведению. Итак, операция оставалась за Центральным управлением. Теперь, в соответствии с правилами лояльности, Макмагон должен был безоговорочно поддерживать Кейси.