Признание шефа разведки
Шрифт:
Доути возразил, что поскольку Сальвадор не выходит к Карибскому морю, а только к Тихому океану, то операция преследует единственную цель — пресечение поставок оружия из Кубы в Никарагуа и далее в Сальвадор.
С чисто технической точки зрения Доути, возможно, прав, подумал Лихи, но этим он себя переубедить не позволит.
— Как осуществляется контроль ЦРУ над подразделениями «контрас» во время операции? — спросил Лихи.
— Поскольку ЦРУ снабжает «контрас» средствами связи, то у него есть все частоты и оно может прослушивать радиопередачи, проверяя тем самым, придерживаются ли «контрас» тех планов и инструкций, которые разработаны для них, — разъяснил Доути.
— Ну, а если «контрас» не
— На этот случай, — сказал Доути, — мы вербуем людей в подразделениях, и они шпионят для нас.
— И сколько уже завербовано?
— Что-то один или два, — ответил Доути, — но мы только что начали эту работу.
— А как эти шпионы передают свои донесения?
— На личных встречах, — пояснил Доути.
— Они что же, приходят прямо в ваш охраняемый дом, рискуя своей жизнью? Как часто это происходит, раз-два в год?
В американском посольстве сотрудники сообщили ему, что они надеются на какие-нибудь переговоры с благополучным исходом. Пока же они обеспокоены своим положением, той малой войной, в которую они здесь попали, как в западню. Затем Лихи в частном порядке встретился с командующим вооруженными силами Гондураса генералом Густаво Альваресом, который занимался никарагуанской операцией с гондурасской стороны.
— Да что там, — сказал он Лихи, — к рождеству наши солдаты будут в Манагуа.
— Минуту, — возразил Лихи, — но политика США не направлена на совершение переворота.
— Ах, да, — вздохнул Альварес, — а все-таки хорошо было бы это сделать.
Группа вылетела в Панаму. Клэриджа они там не застали, он накануне отправился в инспекционную поездку по резидентурам региона под псевдонимом Дьюи Мароуни.
Беседа Лихи с резидентом была назначена на следующий день, но он, просто из вежливости, сразу же зашел к нему поздороваться и представиться. Сенатор сказал, что он хотел бы получить конкретную информацию о никарагуанской программе, особенно о ее параметрах: продолжительность, затраты, число занятых людей.
— Согласно инструкциям начальника отдела, я не могу ответить на эти вопросы, — сказал резидент, имея в виду Клэриджа.
Лихи и Симмонс удивились и безуспешно попытались связаться с Макмагоном в Вашингтоне.
На следующий день резидент повторил свое заявление насчет данных ему инструкций.
— А я намерен получить ответы на мои вопросы и не уеду, пока это не будет сделано, — сказал Лихи.
Резидент отказался также отправить шифрованную телеграмму Кейси или Макмагону. Лихи пригрозил, что позвонит Макмагону по обычному телефону. Это могло привести к нарушению правил безопасности, особенно если Лихи начнет изливать свое раздражение по незащищенной линии.
К 11 часам вечера Лихи добился отправки телеграммы.
Спустя семь часов, около б утра, в дверь его номера в отеле постучали. Это был Клэридж, одетый в сверхмодные куртку и брюки, сшитые на заказ. Обмена любезностями не последовало, вместо этого включили радио для защиты от возможного подслушивания.
— У вас есть вопросы, сенатор? — спросил Клэридж.
— Я являюсь членом сенатского комитета по разведке, и зона моего надзора не ограничивается Вашингтоном, — официальным тоном сказал Лихи. — Когда я посещаю резидентуры, я ожидаю, что получу ответы на интересующие меня вопросы, а в данном случае меня в этом заверил Макмагон.
Лихи добавил, что в результате этой поездки они должны подготовить статью для прессы, поэтому визит в Панаму не будет официально связан с операцией против Никарагуа.
Клэридж сел на кровать.
— Сильный человек Панамы генерал Мануэль Антонио Норьега, — нехотя начал он, — бывший руководитель панамской военной разведки, в течение какого-то времени снабжал ЦРУ хорошей информацией и вообще облегчал работу в стране. Однако теперь Норьега ведет двойную игру, у него приятельские отношения с кубинцами, что для ЦРУ и плохо, и хорошо, потому что иногда Норьега дает интересную информацию по Кубе. Но какую информацию он дает кубинцам, это, конечно, неизвестно. В общем, весьма рискованная игра. Тем не менее Норьега намерен разрешить ЦРУ создать центр по подготовке «контрас». Однако создание центра и его деятельность должны сохраняться в глубокой тайне. Если что-то о нем просочится, то Норьега получит основание прикрыть все дело.
— А почему надо обучать «контрас» в Панаме, ведь ее отделяют от Сальвадора три страны. Что же тут общего с задачей пресечения поставок оружия?
— «Контрас» готовят здесь для нанесения ударов по Никарагуа с юга, через Коста-Рику, — ответил Клэридж.
Лихи мысленно представил себе картину региона: Коста-Рика удалена от Сальвадора миль на 300. Ясно, что дело не в борьбе с поставкой оружия.
Следующим и конечным пунктом маршрута был Сальвадор, но Агентство национальной безопасности передало в Панаму, что правые экстремисты в Сальвадоре намерены сбить самолет конгресса США. Их целью, очевидно, был сенатор Кристофер Додд, который собирался приблизительно в это же время прилететь в Сальвадор. Симмонс предложил сделать на их самолете надпись: «Не стреляйте, на борту помощник сенатора».
Вернувшись в Вашингтон, Лихи и его помощники из сенатского комитета по разведке подготовили пространный совершенно секретный доклад. Он содержал записи всех бесед, состоявшихся во время поездки. Выводы доклада были недвусмысленными: антиникарагуанская операция почти во всех отношениях превышала те параметры, которые приводились при ее первоначальной характеристике. Не только число участвующих в ней «контрас», которое сейчас достигло 5500 человек, но и все остальные показатели превышали ранее намечавшиеся. Американские военные вели в регионе разведку, обходившуюся в миллионы долларов. По всей Центральной Америке осуществлялись мероприятия по оказанию поддержки, помощи или обучению «контрас». Все страны региона — Гватемала, Коста-Рика, Сальвадор, Гондурас, даже Панама — сколачивались в союз против Никарагуа.
Планом предусматривалось к лету расколоть страну на восточную и западную части путем организации наступления с севера из Гондураса и с юга из Коста-Рики. К рождеству намечалось вступление сил «контрас» в Манагуа. Со всех точек зрения этот план означал войну. Операция полностью отличалась от той, которая преподносилась на брифингах ЦРУ в Вашингтоне. Стало очевидным, что тайная политика часто выходила за рамки провозглашенной или проводимой Соединенными Штатами официальной внешней политики. Региональная война находится на старте.
На очередном заседании сенатского комитета по разведке Лихи попросил 15 минут для краткого изложения доклада.
— А, черт, — пробормотал Г олдуотер, — ну и говорливый же парень.
Помощник госсекретаря по Латинской Америке Эндерс пытался сделать так, чтобы никарагуанская операция вписалась в общую стратегию США в Центральной Америке, а то и спряталась за нее. Он не хотел, чтобы тайная акция приняла угрожающие очертания для общественности, конгресса и даже администрации. По мнению Эндерса, Кейси не представлял собой тип оголтелого сторонника «холодной войны», они успешно работали вместе, используя набор широких общих концепций — демократия, экономическая помощь, скрытые действия (те же самые тайные акции). Эндерс тщательно составил рецепт смеси этих концепций, чтобы не шокировать тех, у кого еще не прошел синдром Вьетнама. Скроенная таким образом, политика администрации была бы приемлемой для конгресса. Но в Белом доме изменилась погода, и главным образом из-за нового советника по национальной безопасности Билла Кларка.