Признание шефа разведки
Шрифт:
В 9 часов утра в субботу 22 октября состоялось заседание Совета национальной безопасности. В комнате 208 собрались Буш, Пойндекстер, Макмагон, Мотли, Менгес и Норт. С помощью линии спецсвязи к ним присоединились находившиеся в Джорджии Рейган, Шульц и Макфарлейн. К 11.30 было выработано общее мнение.
На следующий день, 23 октября, в день обстрела американскими кораблями Бейрута, группа Ю. Чарльз направила в Белый дом состоявшую из восьми пунктов просьбу о вторжении. Гибель американских военнослужащих была ударом лично по Рейгану как командующему вооруженными силами США. Со времен Вьетнама у Соединенных Штатов не было столько жертв. Рейган высказался в том
Одна из немногих женщин — сотрудников оперативного управления ЦРУ несколько недель под глубоким прикрытием находилась на Гренаде с целью ознакомления со складывающейся там обстановкой. Перед вторжением ее направили туда во второй раз для сбора необходимой информации. Вторжение должно было стать первой крупномасштабной военной операцией США после интервенции в Доминиканскую Республику в 1965 г. В предстоящей акции должны были участвовать все четыре рода войск США, и каждому из них была определена своя роль.
На следующий день Ю. Чарльз была тайно доставлена в Вашингтон на правительственном самолете.
Норт боялся, что обстрел Бейрута привлечет к себе все внимание администрации и явится основанием для отказа от вторжения на Гренаду, поэтому ночь он провел в своем кабинете.
Утром 25 октября американские войска вместе с несколькими сотнями солдат из карибских государств, обратившихся к США с просьбой о вторжении, приступили к проведению операции, осуществив высадку десанта. Они встретили сильное сопротивление. В распоряжении американцев были лишь туристские карты острова. Разведка не предупредила о наличии зенитного оружия. Три вертолета США были сбиты. Всего американцы потеряли 19 солдат убитыми и 11 ранеными.
В то утро необычно рано, в 7 часов, уже горел камин в Овальном кабинете Белого дома. Рейган, Шульц, Макфарлейн и Менгес беседовали с Ю. Чарльз за соком и кофе. Президент просил ее принять участие в пресс-конференции, которая должна была состояться. Ю. Чарльз согласилась. Менгес пригласил ее в столовую Белого дома, где объяснил, что представители американских средств массовой информации настроены враждебно и отвечать на их вопросы будет нелегко. Он помог ей отработать ответы на возможные вопросы.
В последнюю минуту государственный департамент вычеркнул из заявления президента ссылку на восстановление демократии как причину вторжения. Менгес, однако, доказывал, что отсутствие такого упоминания создаст впечатление, что американцы намереваются привести к власти на острове правое правительство. В результате фраза была восстановлена.
В 9.07 президент появился в пресс-центре и объявил о вторжении на Г ренаду.
«Сегодня рано утром подразделения шести демократических карибских государств и Соединенных Штатов начали высадку на Гренаде», — сообщил президент. В качестве основной причины этих действий он указал «настоятельную официальную просьбу пяти государств — членов Организации восточнокарибских стран во главе с Ю. Чарльз. Рейган представил ее журналистам. Ю. Чарльз, встав рядом с президентом, заявила: «Речь идет не об интервенции. Мы говорим сегодня о недопущении распространения марксизма на другие государства Карибского бассейна».
Ее убедительная аргументация на встрече в Белом доме во время других интервью и выступлений очень помогла администрации найти нужный тон в связях с общественностью по вопросу о вторжении на Г ренаду. Когда Рейгану показали видеозапись его появления совместно с Чарльз на пресс-конференции, он воскликнул: «Да, она была просто великолепна».
Для Менгеса стало ясно, что Норт был ключевой фигурой не только в вопросе о Гренаде, но и при проведении операций по оказанию помощи никарагуанским группам вооруженного сопротивления, в том числе «контрас». Подразделения Совета национальной безопасности работают в обстановке такой засекреченности, что только Макфарлейн и Пойндекстер находятся в курсе всех дел. Строго ограничен доступ к документам и запискам по различным вопросам. Являясь руководителем латиноамериканской секции, Менгес был мало осведомлен о происходящих делах.
Норт работал чрезвычайно много: по 85–90 часов в неделю, в отличие от принятых в Совете национальной безопасности 60–75 часов.
— Олли, — сказал ему однажды Менгес, — у тебя четверо великолепных детей. Мы же сейчас не воюем. Почему бы тебе не побыть какое-то время со своими прекрасными детьми?
— Ты прав, — ответил Норт. — На следующей неделе.
В четверг вечером 27 октября — через 4 дня после обстрела Бейрута и на второй день после вторжения на Г ренаду — Кейси согласился поужинать со мной. Я пригласил его к себе домой, однако он предпочел, чтобы я приехал к нему. Из его канцелярии в ЦРУ мне сообщили, что меня ждут к 18.30, и дали адрес нового роскошного особняка Кейси, недавно построенного на территории старого имения Нельсона Рокфеллера на Фоксхолл-роуд в северо-западной части Вашингтона. В тот вечер Рейган собирался выступать по телевидению с обращением к нации по Ливану и Гренаде.
Молодой охранник из службы безопасности ЦРУ в темном костюме, без какого-либо выражения на лице встретил меня у входа в новый кирпичный дом Кейси. Солнце уже садилось. В маленьком фойе почти сразу же появился директор ЦРУ. Он поприветствовал меня, жестом пригласил спуститься немного вниз, чтобы выпить перед ужином. Мы прошли через три прекрасно обставленных гостиных. Во всем чувствовался вкус и богатство хозяина, но с соблюдением чувства меры — в прекрасной обивке стульев и диванов, богатых восточных коврах и предметах восточного искусства. Мы остановились в третьей или четвертой, напоминающей уютный рабочий кабинет комнате. Кейси приготовил два стакана виски с содовой. Мы сели в кресла у стены комнаты. Кейси вел себя спокойно, осторожно держа стакан в руке.
— В 60-е годы, когда директором ЦРУ был Аллен Даллес, — начал Кейси, — а Дик Хелмс был его заместителем, начальником оперативного управления или кем-то в этом роде, вызвал беспокойство уход людей из ЦРУ из-за низкой зарплаты. И тогда ЦРУ учредило частный фонд для оказания помощи сотрудникам и агентам. Оно предоставляло им ссуды для получения образования в колледжах и на покрытие других расходов. Я тоже внес свой вклад в создание этого фонда, — пояснил Кейси. — Из ЦРУ уходило много людей, и я спросил Хелмса, почему остается на месте он. Хелмс ответил: «Когда сидишь здесь и каждый день видишь, что делают русские, — тут он сделал паузу, — чувствуешь, что тебя окружают и ты просто не в состоянии уйти».
Кейси погремел льдом в своем хрустальном стакане.
— Может быть, он употребил какое-то другое слово, а не «окружают», но ощущение было передано правильно.
— А как насчет утверждения Джорджа Кеннана, что мы просто не понимаем Советский Союз и поэтому существует какое-то сильное и глупое убеждение о его стремлении к войне? В конце концов может выясниться, что мы неправильно понимаем друг друга.
Кейси сказал, что относительно русских у него нет сомнений. До прихода Рейгана они захватили семь или восемь стран.