Призовая охота
Шрифт:
Но едва я поставил машину во двор, как мне позвонил генерал Лукьянов и потребовал, чтобы утром я заявился к нему в офис. Тон был деловой и почти бесцеремонный. Настоящий генеральский тон.
– Никак не могу, товарищ генерал, – вовремя вспомнил я, что генерал Лукьянов никогда не был моим командиром и едва ли будет им в будущем. – Мне утром машину в ремонт гнать. Только после этого.
– Возвращаться думаешь...
– Городским транспортом, – просто ответил я.
– Не советую.
В этом совете опытного разведчика было рациональное зерно.
– Тогда на такси.
– Не советую тем паче. Восемьдесят
Здесь было уже два здравых зерна, и оба уже слегка проросли.
– Согласен, товарищ генерал, устал от неприятностей. Но пешком идти слишком далеко. Где-нибудь в горах, на свежем воздухе, это для меня было бы не расстоянием. А в Москве, среди выхлопных газов, я всегда задыхаюсь. У вас есть какие-то встречные альтернативные предложения? Я готов выслушать.
– Есть. Я к сервису машину за тобой пришлю. Старший лейтенант Сережа приедет, с прикрытием в количестве пары стволов.
– Буду ждать.
– А я буду ждать твоего звонка. Как только появятся неожиданные новости, сразу звони.
– Обязательно, товарищ генерал...
Я вообще не любитель пеших прогулок в пределах городской черты, и потому генеральское предложение показалось мне вполне подходящим. Тем более что я именно этого от него и ждал, если только не напрашивался на него сам...
Ночевал я, естественно, в деревне у мамы, не забыв выставить на ночь некоторые элементы предупреждения об опасности, то есть растянул перед крыльцом провод. Заметить его в темноте практически невозможно. Но все обошлось. В хорошем расположении духа я отправился в автосервис, где после почти часового осмотра машины на стенде меня несказанно вдохновил радостный оскал тиранозавра, который продемонстрировал мне мастер участка профилактики автомобилей. А проблемы возникли серьезные. Машине требуется серьезный ремонт, но запчастей нет, и придется ждать, когда их привезут из Германии. Тиранозавр предложил мне проявить смирение и ждать, потому что в случае эксплуатации машины ремонт может оказаться еще более серьезным. Мастер многозначительно ждал моей настоятельной и чем-то вещественным подкрепленной просьбы что-нибудь придумать. Но я не любитель подобных отношений, предпочитая не баловать обслуживающий персонал подачками. Пришлось согласиться подождать и разочаровать мастера. Договорившись, мы разошлись, не сильно довольные друг другом.
И только после этого я позвонил Лукьянову. Генерал пообещал выслать машину немедленно, но посоветовал не выходить к дороге, где я могу стать мишенью для пассажиров проезжающих мимо автомобилей. Любители проверить свое умение стрелять из движущегося транспорта всегда могут найтись, а у меня глаз на затылке, чтобы контролировать ситуацию вкруговую, так и не появилось. А стрелять из проезжающих машин у представителей кавказских народов сейчас стало модным. Они у себя таким образом ментов систематически уничтожают.
– А я-то, товарищ генерал, надеялся, что после вчерашнего нашего мероприятия такие любители перевелись... – вздохнул я. – Где же на них столько ментов найти? Или они оголили все фронты у себя в республиках?
– Линия фронта у них сильно поредела, – согласился Лукьянов. – Но я не буду объяснять тебе всего по телефону. Приедешь – тогда и войдешь в курс дела.
– Я утром не позавтракал. Здесь, в сервисе, кафе есть, буду сидеть там, – пообещал я. – Остается надеяться, что там меня хотя бы не отравят.
– Сережа найдет. Жди.
– А разговор надолго?
– Торопишься?
– Хотел еще и в госпиталь заглянуть.
– Сережа отвезет. После разговора. Устроит?
– Всегда приятно, товарищ генерал, иметь личного водителя. К тому же выполняющего функции охранника...
Лукьянов был настроен по-деловому и лишних слов не говорил.
– Я хотел тебя предупредить, чтобы сильно не расслаблялся. Сразу после вчерашней бойни по каналам МВД информация ушла по всей стране. В результате в некоем не известном нам городе на Северном Кавказе тоже было получено сообщение о происшествии. После этого состоялось экстренное заседание альтернативного нашему комитета, на котором обсуждалась сложившаяся ситуация. Были определены несколько человек, которые и будут лично отвечать за твое уничтожение. Ты признан виновным в гибели двух групп, каждая из которых считалась крайне опасной и очень боеспособной. Пока считается, что ты работал в одиночку, хотя уже известно, что у тебя существует прикрытие со стороны нашего Комитета. Возможно, меры будут приниматься и против нас, но пока все силы, как мне сообщили, будут брошены на твое уничтожение. Для них это вопрос чести. Грубо говоря, будет проведена персональная акция.
– Я готов встретиться с ними еще раз. Только сначала хотел бы завершить все дела в госпитале. У меня комиссия, что называется, «на носу»...
– Знаю я про твою комиссию. И именно об этом хотел поговорить.
– Вам предоставить мою медицинскую карту? – Даже ехидничая, я меру знал и палку не перегибал.
– Обойдусь. А вот план мне предоставь.
– Какой план?
– План по мерам самозащиты. Грубо говоря, скажи мне, где искать противника, если не знаешь его дислокации.
– Везде и всюду, – понял я мысль генерала сразу, еще до того, как она созрела до восковой спелости. – Вы хотите опять выманить их на меня?
– Я хочу воспользоваться тем, что имею возможность давать противнику любую дезинформацию, и намереваюсь распространить слух, что ты в госпитале. Они наверняка должны клюнуть на такую приманку. И мы в очередной раз сократим их ряды. Не мне тебе объяснять, как лучше устраивать засаду...
– Чтобы устроить засаду, товарищ генерал, следует дезинформацию разбавлять долей правдивой информации. Они могут иметь возможность проверки. И потому мне, скорее всего, лучше будет действительно лечь в госпиталь, а засаду доверить вашим людям. Единственное, что я предприму, – не сдам оружие, как полагается, а буду держать пистолет под подушкой.
– Возможно, это будет лучший вариант, – согласился Лукьянов. – Я его тоже обдумывал, но посчитал, что ты не захочешь валяться на больничной койке. Что терпения не хватит...
– На засаду, если она потребуется, у меня всегда хватит терпения. Однажды я сидел с группой в засаде тридцать три дня, и мы ничем себя не обнаружили, хотя устроились на огородах ингушского села. И дождались своего часа.
– Хорошо. Тогда будем решать оргвопросы.
– Оргвопрос может быть только один. Чтобы меня в госпитале не выгнали до комиссии.