Призрачная любовь
Шрифт:
Серёга черпал свои знания о женщинах из порнофидьмов и из разговоров с "пацанами". И с экрана, и из разговоров на него маняще смотрел чарующий образ крашенной блондинки, с жестким, как на каркасе, бюстом, с плотоядным огоньком в глазах. Подобные красотки не интересовались ничем, кроме секса. И это было клево! Его же Ленка, тупая телка, интересовалась всем на свете, но когда он однажды по простоте души попросил её сделать минет, у неё сделалось такое лицо, словное её прямо сейчас стошнит!
"Серёженька, мы же с тобой толком
Кому, скажите на милость, нужны поцелуйчики? Какая с них радость? Сучка! Он от поцелуев и не чувствует ничего. Да и кто из нормальных мужиков чувствует-то? Все бабы одинаковы. Разоряйся на пиво, сухарики. А в ответ — никакого минета. Единственный раз от неё может быть польза, а она кочевряжиться. Что о себе эта дура вообразила? Лютики-цветочки, белый принц на белом коне! Она на себя в зеркало-то глядела? Белобрысая тощая здоровенная дылда!
На мгновение Сереге стало себя очень жалко. Ведь мог же он встретить шикарную блондинку с губками широкими, словно она хочет его проглотить. У них мог быть клевый прикольный секс! У неё тоже могли быть богатые предки. Так ведь нет, не везёт, так не везёт. Не пруха по жизни!
— Что ты надулся, как мышь на крупу? Ого, пупсик, ну и взгляд у тебя, — засмеялась девушка.
Она и не подозревала о глубине переживаний своего бойфренда.
Серёга подавил тяжелый вздох.
— Ты меня не любишь, — сказал он холодно, в утешение снова глотнул пиво из бутылки.
Лена покачала головой:
— Я знаю. Любить сейчас не модно.
— Тогда давай трахнемся?
— А пошёл ты!
Серега засмеялся.
Лена с трудом дождалась конца их свидания.
Сначала они долго и трудно смотрели не интересный фильм. Потом вяло целовались. При этом Серега все время противно слюнявил ей губы и грубо старался забраться в трусики. Лена привычно терпела слюни и героически не желала расставаться с нижним бельем, как герой-боец со знаменем. После "жарких объятий любви" Серега перечислил все недостатки в характере возлюбленной. А затем, Слава Всем Богам, бывшим, теперешним и будущим, наконец-то ушел.
Часы на стене показывали половину пятого.
Скука сменялась раздражением — жара и выветривающееся спиртное давали о себе знать. И тогда Лена приняла решение прогуляться. В полном одиночестве. Целью и конечным пунктом прогулки стал подарок Олега.
Лена вошла в полупустой салон транспорта, просевший на старых, шестидесятого года выпуска, рессорах, и громыхающего так, словно автобус прямо сейчас готовился отдать богу душу. Кондукторша дремала на высоком кресле. В открытое окно вливался слабый ветерок, рождаемый движением машины.
"Остановите, вагоновожатый,
Остановите сейчас вагон".
Глупая фраза крутилась и крутилась в голове всю дорогу.
Улица сделала привычный поворот. Здания заводов сменились деревьями и зачахшими от жары клумбами, в которых томилась красная герань. Мимо проползла поливочная машина, собирающая пыль в комочки, и брызнувшая на окно свежей струёй воды.
— Жара какая, — проворчала сидящая напротив старушка, с головой, покрытой неаккуратным платком, в полинявшей кофточке с короткими рукавами. От старушки неприятно и резко пахло потом. — Уж невмоготу. Хоть дождичком бы взбрызнуло.
— Да будет дождь. И по радио, и по телевизору обещали. — Отозвалась другая женщина, с голубоватой сединой в волосах.
На улице люди брели, словно сонные мухи, волоча за собой авоськи с продуктами.
Выбравшись из чрева общественного транспорта, Лена в ближайшем киоске купила полкило колбасы, хлеб, десяток яиц, бутылку кока-колы. Её навязчиво, несколько раз, посетила мысль о пицце, но она отмахнулась от неё, как от мухи: до ближайшей пиццерии нужно было топать с пол-остановки.
Подъезд дома, с пятидесятилетней полутьмой, копившейся благодаря широченным подоконникам, влил в девушку свежие силы. Поднявшись на пятый этаж пешком (жаль, в старых домах нет лифта), Лена подошла к двери теперь уже собственной квартиры. Доставая из сумочки ключи, уронила взгляд на лестницу, ведущую на чердак.
Просто старая лестница, поднимающаяся вверх и исчезающая в темноте. Почему она раз за разом производила на неё такое гнетущее впечатление?
Лена вошла, закрыв замок на два оборота. Разувшись, прошла на кухню. Поставила продукты в холодильник, завела будильник. Часы равномерно "затикали", отсчитывая время. Не считая этого "тиканья" в квартире царила тишина. За окном, правда, слышалось шуршание и гудение машин, проносящихся по дороге, но они казались странно далекими. Повернув ручку радио, Лена впустила в неподвижную тишину человеческий голос. Бодрый диктор расхваливал панацею от всех бед: новое лекарство из трав.
В сумке запищал сотовый телефон.
— Да? — отозвалась девушка, нажав кнопку вызова. Мобильник тоже был подарком Олега.
— Лена, — звонила мама, — ты дома?
— Нет. Я на новой квартире.
— Там и сиди. Видишь, что творится на улице?
Подойдя к окну, девушка нахмурилась.
С северо-запада заходила огромная, сизая, словно беременная на последнем сроке, туча. В самой её сердцевине что-то уродливо клубилось. А внизу, по тротуарам, шагал ветер, покрывая землю шлейфом из пыли.
— Ого! Довольно неожиданно, — прокомментировала увиденное Лена.
— Передавали штормовое предупреждение. Пока не пройдет гроза, сиди, пожалуйста, на месте, ладно?
— Я не жажду принять грудью натиск непогоды. Буду паинькой.
— Вот и умница. Я могу не волноваться?
— С полным правом.
— Пока.
— Пока, — ответила Лена.
Оставалось лишь надеяться на то, что: "Пока!" — звучало недостаточно жалобно.
Лена с детства боялась грозы.