Призрачная любовь

Шеридан Энн

— Пожалуйста, — стону я, впиваясь пальцами в его сильное плечо. — Ты нужен мне внутри меня.

Он, не колеблясь, проводит своим толстым кончиком по моей влажности, распределяя ее между нами, и вот, наконец, я чувствую его у своего входа. Его рука перемещается с моей задницы на талию, крепко удерживая меня, и когда он просовывает свой кончик внутрь, я откидываю голову к стене, потому что неоспоримое удовольствие уже сотрясает меня.

Его пальцы впиваются в мою кожу, и когда я выдыхаю, он вводит меня еще дюйм, медленно продвигаясь дальше

внутрь.

— О Боже, — стону я, когда мои стенки начинают растягиваться. Он едва вошел в меня, но уже растянул больше, чем все, что можно найти в моей прикроватной тумбочке. Я не уверена, что смогу это выдержать.

Еще дюйм. Еще один вздох.

Мои ногти впиваются в его кожу, и мои глаза закатываются на затылок. Я никогда не думала, что могу испытывать такие ощущения, чувствовать себя такой целой и полной, а он еще даже не вошел до конца.

Он входит в меня еще глубже, и я заставляю себя расслабиться вокруг него, полная решимости взять все, что у него есть, зная, что, если бы я не готовилась к этому в уединении собственной спальни все эти годы, я бы никогда не смогла этого сделать.

— Хорошая девочка, — говорит он, словно чувствуя, как я расслабляюсь вокруг него, чувствуя, как я приветствую его внутри себя.

Мои стенки еще никогда не были так сильно растянуты, и еще одним толчком он достигает предела, входя в меня так глубоко, что мои бедра вздрагивают от неожиданности.

— Чееееерт, — стону я, а все мое тело дрожит от желания.

Он делает паузу, позволяя мне на мгновение привыкнуть к его восхитительному вторжению, и когда его губы возвращаются к моей шее, поднимаясь к чувствительному местечку под ухом, голод усиливается.

Мне нужно, чтобы он двигался. Немедленно.

Словно почувствовав дикое отчаяние, бурлящее в моих венах, он отстраняется, и я чувствую, как его пирсинг дразнит меня изнутри. Он снова толкается, и я громко ахаю, а мои ногти впиваются еще глубже.

— Черт возьми, — выдыхаю я, мои стенки пульсируют вокруг его толстого члена.

— Тебе нравится, как я трахаю тебя, Маленькая Птичка? — рычит он, и чем больше он говорит, тем легче становится представить, как Айзек входит в меня, наполняет меня так, как я всегда так отчаянно желала.

— О Боже. Да! Еще.

Он не разочаровывает, проникая в меня снова и снова, и, несмотря на невероятный оргазм, который он только что подарил мне своим ртом, я уже чувствую знакомое напряжение в своей сердцевине. Я никогда не кончала больше одного раза, но что-то подсказывает мне, что этот второй раз не будет последним за эту ночь.

Он прижимает меня к стене, но выгибает свое тело назад и увеличивает пространство между нами. Затем, как раз когда я собираюсь притянуть его обратно, он использует это пространство, чтобы протянуть руку между нами и прижать большой палец к моему клитору. Мои бедра вздрагивают, и жар разливается по всему телу.

— Подними руку, Маленькая Птичка. Держись за перекладину.

Мои брови хмурятся в замешательстве,

но я делаю, как меня просят, протягиваю руку и нащупываю металлический прут, привинченный к стене. Я обхватываю его пальцами, держась изо всех сил, и в ту секунду, когда он отводит бедра назад, я внезапно понимаю почему. Пока он держал меня, принимая на себя мой вес, всю работу выполняли его бедра. Но теперь, когда он входит в меня все глубже и глубже, мне нужно поддерживать себя.

Он проводит большим пальцем по моему клитору, и мои бедра не перестают дрожать, а чувствительный пучок нервов работает сверхурочно. Это уже слишком. Я не хочу, чтобы это заканчивалось, но я больше не могу сдерживаться.

— Черт, я…

— Я знаю, Птичка. Кончи для меня. Позволь мне почувствовать, как твоя тугая киска сжимает мой член.

О Боже. Мне нравится его грязный рот.

Он толкается в меня еще раз, глубоко и напористо, и я взрываюсь, как спираль, достигшая своего предела. Я вскрикиваю, мое тело содрогается от сильного удовлетворения, и мои стенки отчаянно сжимают его толстый член. Он напряженно выдыхает, его тело содрогается вместе с моим, но он не прекращает двигаться или водить большим пальцем по моему клитору, и с каждой секундой его прикосновений, с каждым новым толчком мой оргазм становится все сильнее.

Мои глаза закрываются, когда кайф проносится по моему телу, пульсируя во мне неоспоримым удовольствием, и я откидываю голову назад, ловя ртом сладкий вдох.

— О Боже, — кричу я, мое тело сотрясается в судорогах. Я никогда в жизни так не кончала, никогда не чувствовала такого кайфа, такой интенсивности.

— Я… я… это слишком.

— Ты примешь все, — рычит он, продолжая покачивать бедрами, в то время как давление на мой клитор усиливается, требуя от моего тела каждой унции удовольствия.

Я сосредотачиваюсь на его прикосновениях, все глубже погружаясь в свой оргазм, пока, наконец, интенсивные импульсы не начинают затихать, и он замедляет свои мучительные толчки. Он придвигается ко мне ближе как раз в тот момент, когда моя хватка за перекладину ослабевает, и я тяжело падаю в его сильные руки. Его губы возвращаются к моему горлу, давая мне секунду отдышаться, пока его толстый член остается глубоко внутри моей киски.

— Это… — прерывистый вздох, — было… — прерывистый вздох, — Так чертовски хорошо.

Этот таинственный незнакомец смеется у моей кожи, и этот звук я запомню навсегда. В нем есть что-то такое успокаивающее и теплое. Он напоминает мне о… нет. Мне нужно прекратить это. Это не Айзек. Это совершенно незнакомый человек, который, как оказалось, точно знает, что нужно женщине.

— Ты думаешь, все кончено, Маленькая Птичка?

Моя спина напрягается, и я перевожу взгляд на него, несмотря на то, что не могу разглядеть его лица в темноте.

— А это не так?

— Нет. Я не кончу, пока ты полностью не выдохнешься, и, Птичка, тебе предстоит долгая ночь.