Призрачная любовь
Шрифт:
— О Боже, — выдыхаю я, прижимаясь лбом к его лбу, а его пальцы впиваются в мои бедра.
— Вот так. Бери все, что тебе нужно.
Его тон такой успокаивающий, и я закрываю глаза, отчаянно пытаясь вернуть ощущения той первой ночи.
Айзек протягивает руку вниз между нами, его большой палец нежно прижимается к моему клитору и совершает тугие круги, а я медленно начинаю наращивать темп. Мое тело дрожит, неоспоримое удовольствие быстро берет верх, и с каждым новым толчком бедер я все ближе к краю.
— Айзек, — выдыхаю я в отчаянии.
— Отпусти все, Птичка, —
Тяжело сглатывая, я наращиваю темп. Мысль о том, что Айзек Бэнкс готов кончить в меня, вызывает волну мурашек по моей коже. Только что-то удерживает меня.
— Я… я…
Свободной рукой Айзек обхватывает мою челюсть сбоку, его большой палец тянется к нижней части моего подбородка и мягко приподнимает его.
— Посмотри на меня, Аспен. Открой свои прекрасные глаза.
Страх пульсирует в моих венах. Меня пугает то, что произошло раньше, поэтому я качаю головой, отказываясь смотреть на него. Но Айзек не принимает отказов.
— Сейчас же, — говорит он тем властным тоном, который мог бы поставить меня на колени.
Я не могу больше сопротивляться ни секунды и открываю глаза в полутемной комнате. Мой взгляд тут же встречается с его, и я клянусь, он видит мою душу насквозь, читая каждую мысль и желание, которые когда-либо пульсировали в моем теле.
— Вот так, детка, — бормочет он, удерживая меня в плену своим поразительным взглядом. — Теперь отпусти.
Словно по команде, мое тело наконец сдается, и мой оргазм взрывается по всему телу, как фейерверк на Четвертое июля, застилая мое зрение яркими оттенками черного и золотого. Но когда пальцы Айзека впиваются в мои бедра, и он резко втягивает воздух, мой мир возвращается в фокус.
Я внимательно наблюдаю за ним, поскольку много лет подряд сидела в своей спальне, прислушиваясь к его голосу, когда он кончал, а затем вынужденная сидеть напротив него за столом за завтраком, притворяясь, что не знаю, чем он занимался прошлой ночью, но на этот раз все по-другому.
На этот раз я увижу это, испытаю на себе и стану той, кто заставит его кончить… Святое дерьмо. На каком-то уровне я знала, что именно это здесь и произойдет, но сейчас, когда это происходит, я чувствую себя гребаной богиней.
Сильный трепет пронзает меня. Я приковываю взгляд к его лицу, наблюдая, как между его бровями появляется маленькая складка, и он резко втягивает воздух.
О Боже. Вот оно.
Мои стены сокращаются вокруг его огромного размера, а затем, наконец, он опустошает себя внутри меня, его тело напрягается напротив моего, и это, блядь, все, о чем я мечтала, и даже больше. Он так чертовски красив. Все в нем. Пока я наслаждаюсь послевкусием и осознанием того, что его сперма глубоко внутри меня, что я могу сделать, — это рухнуть на него, прижавшись лбом к его лбу, пока пытаюсь перевести дыхание.
Мы остаемся в уютной тишине, его большая рука на моей спине, пока я, наконец, не обретаю самообладание. Затем, словно почувствовав мою способность ясно мыслить, рука Айзека опускается на мое бедро и нежно сжимает.
— Давай, —
Его отказ — как ведро ледяной воды, вылитое мне на голову, и, вспомнив, где мы находимся со всеми этими "как" и "почему", я неловко отстраняюсь, чувствуя, как его теплая сперма вытекает из меня.
Айзек встает и идет через комнату, возвращаясь лишь мгновение спустя с влажным полотенцем в руке. Он двигается прямо ко мне, и когда он собирается помочь мне вытереться, я отстраняюсь и беру полотенце из его рук.
— Я справлюсь, — говорю я, отводя взгляд и ненавидя эту странную неловкость, которая пульсирует в воздухе между нами. Это превратилось из такого реального момента — два человека на одной волне, разделяющие сладчайшее удовольствие — в бессмысленную деловую сделку. Я чувствую себя грязной и использованной, но я была той, кто этого хотел. Я привела это в действие.
Айзек отворачивается, чтобы найти свою одежду, оставляя меня наедине с собой, и я быстро привожу себя в порядок, прежде чем натянуть свое платье. Я не знаю, что случилось с моими стрингами, и даже не помню, когда они были сорваны с моего тела, но у меня нет сил искать их. Вместо этого я влезаю в платье и быстро натягиваю его, как раз вовремя, когда Айзек оборачивается, полностью одетый.
— Ты в порядке? — он спрашивает, наверное, в миллионный раз.
Я натянуто улыбаюсь ему и отворачиваюсь.
— Ты не мог бы застегнуть мне молнию? — спрашиваю я, мой взгляд слишком сильно сосредоточен на моих сброшенных сапогах, валяющихся на полу рядом со мной.
— Конечно, — говорит он, направляясь ко мне, но при этом старается держаться на комфортном расстоянии, пока застегивает маленькую молнию.
Я не могу не задаться вопросом, не пытается ли он восстановить границы между нами. Он ведет себя слишком любезно, учитывая тот факт, что он только что нагнул меня и засунул вибрирующие шарики в мою киску, но, черт возьми, давайте сохраним профессионализм. Почему бы, черт возьми, и нет?
Полагаю, это именно то, о чем я просила. Он сказал, что это просто секс, ничего больше, и это именно то, на что я согласилась. Я просто не понимала, что это заставит меня чувствовать себя так… мерзко. Наверняка это что-то значит для него. Не поймите меня неправильно, я знаю, что он никогда не чувствовал того, что чувствую я, и никогда не почувствует, но я не какая-то случайная незнакомка, забредшая в его темную комнату, я — это я. Младшая сестра его лучшего друга. Наверняка это что-то значит.
Вернув платье на место, я хватаю сапоги и опускаюсь на стул, морщась от тупой боли глубоко внутри. Я могу только догадываться, как она будет ощущаться утром, но это желанная боль, которую, я уверена, я научусь любить. Натянув сапоги и застегнув молнии, я встаю на ноги и пытаюсь понять, какого черта я сделала со своей сумочкой.
Обнаружив ее у двери с почти полным коктейлем, который я заказала, когда только пришла сюда, я пересекаю комнату, прежде чем заставляю себя остановиться. Я оглядываюсь на Айзека, но та же неловкость все еще витает в воздухе.