Призрачная жена
Шрифт:
Лунный свет серебром заливал сад и озеро, сверкающее, как темный бриллиант. Этот пейзаж вполне мог быть английским, но все же в нем чувствовалось что-то чужое. Поежившись, я вернулась в кровать и свернулась калачиком под теплым одеялом. Я и мой дорогой неродившийся ребенок, мы оба были в безопасности здесь. В безопасности, но от чего? Я не знала этого, но в первую очередь считала себя обязанной защитить моего ребенка.
7
Просыпаясь
Но потом я вдруг изменила свое решение. Сияло солнце, и мне не захотелось прятаться в комнате в такое чудесное утро.
Смех Дины звучал заразительно, она бросала мяч огромной собаке. Нильс стоял рядом. Солнце золотило его светлые волосы. С этого расстояния он казался обычным милым молодым человеком, отдающим команды собаке и смеющимся вместе с сестрой.
Но внезапно оба они замолчали. Дина выронила мяч, а Нильс, постояв с минуту глядя на дом, демонстративно повернулся и скрылся из виду.
В саду появился Отто.
Ни один из его детей не выразил желания поговорить с ним. Хотя я оказалась не права, потому что, когда он подошел к Дине и сказал ей что-то, она опустила голову и ответила. Она казалась очень юной, захваченной врасплох школьницей. Своей большой рукой Отто взъерошил волосы дочери. Мне был знаком этот нежный жест.
Дина растерянно посмотрела на отца, и я услышала ее голос, повысившийся под влиянием чувств.
— Нет, я не могу извиниться, папа. Ведь то, что сказал Нильс, правда. Ты женишься назло ему.
Поскольку неподалеку от них садовник подстригал газон, девушка говорила по-английски. Дочь с отцом явно не хотели, чтобы работник понял их разговор.
Отто сердито уставился на девушку.
— Если ты не будешь хорошо себя вести, я отошлю тебя обратно в школу. Прошлым вечером вы с братом были непростительно грубы, и я жду, что сегодня вы принесете Луизе свои извинения. Нильс говорил чушь. Почему он так против мачехи?
— Но, папа, она почти ровесница ему. Это же смешно.
— Ты тоже находишь это смешным?
— Нет. Я считаю, что Луиза очень милая и хорошенькая, но ты же должен помнить, как Нильс относился к маме.
— Я помню, — напряженным голосом сказал Отто.
— Тогда, как же ты можешь ожидать, что он примет ту, которая так скоро хочет занять ее место?
Голос Дины страстно зазвенел. Я подумала, что Отто снова рассердится, но он удивил меня тем, что взял девушку за руку и сказал:
— Ладно-ладно, моя девочка, не волнуйся. Ты же знаешь, для тебя это не очень хорошо.
— И для тебя тоже! — воскликнула Дина. Наблюдая за ними из окна, я почувствовала, как
меня охватывает леденящий страх. Я могла только догадываться, что имела в виду Дина. Если мое предположение правильно, у девушки та же самая болезнь, что и у отца. И это значит, что, несмотря, на все его заверения, какие-то ее формы передаются по наследству. И мой бедный ребенок, которого я уже страстно оберегала, может оказаться жертвой этого ужасного заболевания.
Не страдает ли от нее и Нильс? Может, именно этим объясняется его трудный характер? Может, именно по этой причине Отто торопился жениться на мне, пока я не услышала слишком много? Может, именно об этом пыталась рассказать мне вчера фру Доротея?
Итак, я оказалась в ловушке. Но в этот момент я упрекала не Отто, а себя за то, что позволила уговорить себя на поспешную брачную церемонию, прежде чем познакомилась с его семьей. "Посмотри, перед тем как прыгнуть" — это была любимая поговорка моей матери. Она знала мою импульсивность и повторяла эти слова так часто, что я перестала воспринимать. Я определенно забыла их, когда влюбилась в Айвора, но добросовестно следовала им, встретившись с Отто. До Драгора. Драгора с его белыми гусями, синим морем и настойчивостью Отто…
Но Отто считал, что я как раз та женщина, которая может родить ему здорового ребенка. Возможно, я и была ею. Я должна быть ею.
Приведя себя в порядок, я спустилась вниз, где думала найти Отто и Дину за завтраком, но увидела в огромной столовой только Эрика.
— Доброе утро, Луиза, — улыбнулся он мне.
Эрик — единственный человек в доме, чьи манеры были очень приятны и для которого не имело никакого значения то, что Отто женится во второй раз. Он выглядел простым наблюдателем. Я обрадовалась, увидев его.
— Кофе или чай? — поинтересовался он.
— Кофе, пожалуйста. Черный.
— Что это значит? Ты плохо провела ночь? — проговорил он, переходя на "ты". Я не стала возражать.
— Нет, просто предпочитаю черный кофе.
Он налил мне кофе из серебряного кофейника, а потом уселся напротив, окинув меня внимательным взглядом.
— Да. Ты действительно выглядишь отдохнувшей. Думаю, нас вчера оказалось слишком много для одной тебя.
— К тебе это как раз не относится. Ты уже видел Отто сегодня утром?
— Нет. Он позавтракал рано и ушел. По-моему, он хотел взглянуть на новую машину Нильса. Он так же сходит с ума по автомобилям, как и Нильс, хотя ни за что не признается в этом.
— Значит, они с Нильсом забыли о ссоре?
Эрик покачал головой.
— Вряд ли. Это давняя история. Но тебе не следует думать об этом, Луиза, ты не должна расстраиваться.
Доброта, звучавшая в его голосе, придала мне решимости и я спросила:
— Эрик, Нильс тоже болен?
— Тоже? — Он сделал короткую паузу, потом ответил — Нет. — И снова посмотрел на меня пристальным, изучающим взглядом. — Что бы ты еще хотела знать?