Призрачные дороги
Шрифт:
Рядом со мной замер Агаи. Яир остался у южных ворот, получив приказ убираться оттуда, если станет ясно, что они рухнут. Андру я потерял из виду довольно давно.
– Великий Ирия… – севшим голосом прошептал Агаи. Он, не отрываясь, смотрел в небо.
Да, это было величественное зрелище – множество огромных птиц, бесконечной каруселью кружащихся в небе. Темные хлопья в бездонной лазури.
Желая подбодрить колдуна, я молча хлопнул его по плечу. Агаи оглянулся:
– Я в порядке, просто… страшновато немного. Но это ничего. Справлюсь!
В этом я не сомневался: хотя Агаи моментами вел себя как полный
– Знаю, – не оборачиваясь, бросил я в ответ, снова посмотрел на небо и потянул ворот рубахи. На мгновение стало нечем дышать от ненависти. Она прокатилась по телу удушливой волной, подняв в душе такие муть и злобу, что горло сдавило спазмом. Сторукий Мо… Не задумываясь, продал бы душу за возможность отправить в преисподнюю всех этих тварей! Выгрыз бы их сердца, а потом сплясал на трупах! Ради этого я даже нежитью стал бы!
Высокий, звонкий перелив трубы дал сигнал к атаке: огромные черные градины посыпались вниз. Этернус и люди поспешно прижались к зубцам стены, прикрываясь щитами, а в следующее мгновение Азалу сотрясли удары. Один из камней врезался совсем рядом: меня подбросило в воздух, щека украсилась глубокой царапиной. Не успел я вскочить, как очередной снаряд брызнул острыми осколками, раскрывшись огненным «цветком», расплескивая обжигающие брызги.
– С-с-суки-и… – по-змеиному прошипел Агаи, ухитрившись не вставая сбить пламя.
Снова раздался трубный клич, и на нас опрокинулось небо. Оно падало, захваченное темными крыльями, наваливалось телами огромных птиц, рвало крючками когтей, выжигало огненными шарами и сгорало, пачкая все вокруг черными мазками сажи. Клекот и свист сирин, вой и ругань вампиров, лязг железа и крики, крики, крики… крики ярости, отчаяния, боли.
В ответ на атаку Азала огрызнулась ливнем ядовитых стрел. Я вскинул лук, выбирая цель, пустил стрелу и тут же наложил на тетиву новую. Рядом громыхнула аркбаллиста. Стаи заметно поредели – стреляли вампиры метко, а чтобы погибнуть, противнику было достаточно легкой царапины: Андру выбрал смертельную отраву, ту самую, что сирин опробовали на мне и Таните.
Моя стрела превратила стремительный полет в беспомощное кувыркание. Я выпустил вдогонку еще пару, выхватил меч и кинул быстрый взгляд по сторонам.
Сирин были везде: они висли на зубьях стены, пытались удержаться на крышах, прорваться сквозь сети на улицы. И гибли десятками – ловушки работали хорошо. Магические тенета буквально за мгновение превращались в сыто блестящие красными жилами коконы, жертвы даже не успевали понять, что их сожрало.
Тело дрогнуло, преображаясь, и мое плечо обожгло огнем – у развороченной аркбаллисты пригнулся в хищном наклоне молоденький маг.
Ах ты мразь…
Но прежде чем я до него добрался, мелькнула серая тень, и мальчишка рухнул с вырванным горлом. Позвоночник кольнуло холодом. Почувствовав новую угрозу, я метнулся в сторону, и все равно получил когтями по затылку, но не упал – вывернулся и даже успел вдогонку поранить лапу крылатой бестии. Прикончил ее, взвившись в невероятном прыжке, Игнас, мне же достался сирин, неожиданно вынырнувший из-за зубьев стены. Я рубанул по его крылу, и солдат, рухнув на острые скалы, скатился в озеро. Не удержавшись от довольного оскала, я развернулся в поиске другого противника, вскинул голову и оторопел на мгновение: на нашу стену пикировали не меньше сотни птиц! Признали, значит, твари, злодейского повелителя Ансуре…
– Пригнись! – закричал Агаи, я послушно ушел вниз и оказался придавленным агонизирующим телом: на меня рухнул сирин, с которым расправился аптекарь. Выругавшись, я спихнул с себя дергающуюся тушу и чуть не оглох от хлопанья множества крыльев. На стену один за другим, как переспевшие горошины из стручка, сыпались сирин. Я почти сразу потерял возможность следить, что происходит. Все, что мне оставалось – отбиваться от врагов, наседавших с упорством одержимых. Чуть сзади и справа дрался Агаи. Первых противников он отбросил воздушной волной, и пока плел следующее заклинание, я крутился за двоих, прикрывая мага и себя, вспарывая, взрезая не защищенные доспехами тела, как мясник, упиваясь кровью, болью и смертью.
Ненавижу! Как же я их ненавижу!!!
– Пригнись! – снова рявкнул Агаи.
Я упал, попутно выпустив потроха молодчику, который пытался меня достать. Откатился, уходя от удара его товарища, пинком отшвырнул еще одного противника, вскочил и тут же оказался перед следующим. Принял на меч удар, с разворота располосовал шипом горло неприятеля, краем глаза заметил яркую вспышку, а в следующее мгновение меня снесло в сторону воздушной волной и приложило о стену. Перед глазами на мгновение потемнело, я мотнул головой, приходя в себя, и вскочил на ноги. Вовремя – на меня бешеной собакой налетел рыжий парень с татуировкой, измазанный кровью с ног до головы. Разделаться с ним я не успел: к рыжему на помощь пробился еще один сирин. Они дрались очень слаженно, я едва успевал отбиваться: волчком вертелся, блокируя удары, парируя, ускользая, делая ответные выпады. Татуированных тварей поддерживали маги, вынуждая меня стеречься и рассредоточивать внимание.
Пока я защищался от мечников, чуть не сгорел заживо. Выручил Агаи – отправил встречный огненный шар. Заклинания, столкнувшись, взорвались. Лицо на мгновение опалило жаром, я невольно зажмурился и чуть за это не поплатился: один из воинов сделал выпад. Лезвие рассекло воздух у самого горла. Парировав удар, я врезал кулаком в скулу рыжего, отбросив его в сторону на несколько шагов, и заметил серебристый росчерк справа. В следующее мгновение почти невидимое лезвие с хрустом вошло в живот Агаи, который заслонил меня собой. Брызнула кровь, колдун нелепо хватанул воздух разинутым ртом и сполз к моим ногам.
Дурак! Идиот!! Какого сунулся?!!
Я перепрыгнул через раненого, прикрывая его, чтобы не добили, успел увернуться от очередного огненного шара, прежде чем затылок обожгло, и меня швырнуло прямо на меч рыжего. Клинок пропорол броню, глубоко вошел в тело. Лицо парня исказило сумасшедшее выражение – дикая радость. Она почти сразу сменилась гримасой удивления: я вогнал кинжал рыжему прямо в горло. Меня окропило горячей кровью, и ее запах зажег внутренности пожаром. Горело тело, душа сгорала вместе с ним, осыпаясь легким прахом в бездонную черную дыру. Смерть ушла, время исчезло, Дюсанга Лироя тоже не стало. Солнце растворилось в густом тумане. Уцелело только полыхнувшее нестерпимо белым цветом небо. Память выцвела, стала неясной картинкой, смутным мгновением в бесконечной череде прожитых лет. Прожитых… кем?