Призрачные дороги
Шрифт:
Послышался шорох: воин опустился на колени передо мною, сравнявшись с сидящим божеством, и хрипло вымолвил одно-единственное слово.
– Он готов, – подсказал Агаи.
Я нахмурился, медленно открыл глаза, качнулся вперед, так чтобы парень оказался от меня на расстоянии в пол-локтя, и хищно ощерил выпирающие клыки. На самом деле я чувствовал себя в этот момент последним кретином, примерившим роль провинциальной свахи.
Глаза росм оказались чистого синего цвета, как у полевых васильков. Светлые выгоревшие брови и охристого цвета косицы только подчеркивали его юный возраст. Однако, несмотря на недостаточно зрелые лета, мальчишка не струсил
Ну и наглец…
Я усмехнулся – наглый мальчишка мне понравился – и поинтересовался негромко:
– А не слишком ли молод жених?
После того как сирин перевел, у парня на скулах желваки заходили, но он стерпел насмешку и в разговор властителей его и Ситлали судеб не влез. Лишь, слегка побледнев, крепко стиснул зубы.
Не дурак, это хорошо. Как говорил когда-то мой наставник: смелость без ума – горе!
Кемрутль ободряюще хлопнул воина по плечу. Короткая речь вождя прозвучала гордо и уверенно. И без посредничества толмача было ясно, что это похвала. Но все же сирин не отказал себе в удовольствии полностью донести до меня смысл сказанного, причем повторил все интонации правителя росм:
– Разве дело в прожитых годах? Старость изменит лицо, но не нрав! Наук настоящий воин. Он хороший охотник. Его и твои дети не будут голодать!
Да, это высшая похвала мужчине, но одной ее будет мало.
Поэтому я зашел с другой стороны:
– Сын бога смерти не может отдать свою женщину просто так… Наук, ты готов сразиться со мной ради Ситлали?
Я потянулся к мечу.
На этот раз услуги Агаи не потребовались – парень сообразил, что к чему, и взвился на ноги. При этом зрачки его глаз стали похожи на две вертикальные щели, а ногти на руках потемнели и вытянулись на дюйм – мальчишка приготовился драться за свое счастье.
Я не удержался и одобрительно рассмеялся – молодец задира! – но с места не сдвинулся, а только махнул рукой, приказывая сесть. Наук немного замешкался, неуверенно оглянулся на вождя, встретил его веселый взгляд, покраснел от досады и неохотно послушался.
Ну что же… Делаем вывод: «жених» храбр, неиспорчен, не боится смерти, умеет держать свои страсти под контролем и по-настоящему неравнодушен к девушке. Осталось убедить саму Ситлали.
Я встал, отошел к стене, замер, постаравшись принять величественную позу, и приказал:
– Позовите мою женщину.
Появление Ситлали я сначала почувствовал – пряный аромат трав мгновенно заполнил комнату – затем женщина, тихо всхлипнув, прижалась к моей груди.
Кемрутль грозно рявкнул на нее: не понравилось ему такое бесцеремонное обращение с божеством.
– Ничего, пусть. – Я погладил девушку по густым волосам и отстранился. Мне очень хотелось посмотреть, как она изменилась, но я не решился: достаточно было того, что женщина на сносях увидела чудовище во всей его красе. А вот удержаться и не прикоснуться к животу Ситлали я уже не смог – подчинился приступу острого любопытства. Девушка громко вздохнула и ухватилась обеими руками за мою ладонь, прижала ее к себе.
Вот демон, он пнул меня!
Я почувствовал, что расплываюсь в довольной улыбке, но вовремя опомнился и кивнул:
– Хорошо. Мой сын родится сильным и здоровым.
Агаи перевел, а Ситлали в ответ радостно что-то защебетала.
Пришлось остановить ее жестом:
– Говорить буду я. Ты будешь слушать и повиноваться.
Мо шизане… ну и завернул.
Женщина послушно закрыла рот.
– Наук, подойди! Ситлали, ты была мне хорошей женой. Я желаю, чтобы стала такой же для Наука. – Я дождался, пока Агаи переведет, услышал одновременный вздох будущих супругов и продолжил: – И доброй матерью для моего сына. Когда-нибудь я вернусь посмотреть на него. Наук, Кемрутль сказал, ты отличный охотник и воин, значит, станешь хорошим отцом и мужем. Я верю в мудрость выбора правителя, но знай…
Я схватил парня за горло, слегка его сдавил и прорычал:
– Проследить за тобой совсем не трудно! Постарайся меня не разочаровать!
Все… справился.
Я услышал, как Ситлали заплакала тихонько, вспомнил слезы другой девушки и тихо вздохнул. Все-таки боги нехорошо шутят: стоило в моей одинокой жизни появиться женщинам, которые меня не боятся, как я уже начал приносить им неприятности.
В лагерь возвращались с подарками: я нес увесистый мешок с провиантом, а Агаи тащил в охапку большой бурдюк со сливками. Будет чем побаловать Морру.
Когда селение росм пропало из виду и закончились подготовленные к зиме поля, сирин неожиданно спросил:
– Дюс, скажи, почему ты пожелал Ситлали стать доброй матерью?
Я удивленно поднял брови в ответ:
– Плохое пожелание?
Агаи пожал плечами, перехватил поудобнее бурдюк и заявил:
– Но разве не правильнее было бы сказать – «заботливой матерью»?
Сначала во мне поднялось раздражение.
Опять лезет не в свое дело, умник! Берется судить, что правильно, а что – нет.
Но потом я призадумался, что было бы важнее для моего ребенка? Забота или доброта?
Ответ пришел фактически сразу, и я процедил сквозь зубы:
– Да, ошибся. Надо было сказать – любящей.
На это заявление маг лишь состроил огорченное лицо. Да и хорошо, что промолчал: не его собачье дело копаться в моей душе, я сам стараюсь в нее лишний раз не заглядывать.
До заката еще оставалось два часа, и чтобы не ломать раньше времени заклинание невидимости, мы решили немного поспать в ближайшей к лагерю роще. Не отдохнем, конечно, толком, но по-другому сегодня не получится – лишние сутки промедления могут обернуться неприятностями.
Я плотно закутался в плащ – с севера дул холодный ветер, предвестник надвигающейся непогоды – и спрятался за столетним дубом. Сквозь облысевшие кроны деревьев просвечивало бледное осеннее небо, оно на глазах затягивалось черными тучами, кажется, снеговыми.
Плохо. Если погода не изменится, не миновать нам метели и свежего снега в горах. А он может серьезно оттянуть приятную встречу с домашним уютом. Если, конечно, можно примерить слово «уют» к замку нежити. До Пустоши осталось всего полперехода, а до замка вампиров – недели три. С одной стороны, это совсем немного, а с другой – первый месяц зимы все-таки придется встретить в пути. Холодновато будет в горах, зато ночных гостей поубавится: самые крупные и опасные твари залягут в спячку. Правда, взамен может встретиться кое-что похуже: говорят, с холодами в Пустоши появляется особая дрянь, способная нападать даже днем. Не знаю, насколько это соответствует истине, мне в Проклятых землях зимой побывать не довелось. Но зато всем известно, что с первым морозом жизнь в Приграничье становится намного напряженнее: стаи мелкой нежити перебираются ближе к людям.