Призрачные дороги
Шрифт:
Я выхватил меч, скользнул в сторону, уходя от удара клювом, и с поворота рубанул по широкому крылу. Тварь камнем врезалась прямо в костер. А в следующий момент по моему затылку словно топором саданули. Я рухнул на колени, придавленный обжигающей ледяной тяжестью, получив вдогонку еще с пяток ударов. Сверкнул оранжевый всполох, и навалившуюся тушу снесло в сторону. Небо расчертил огненный шар, превратив одного из монстров в пылающую комету. Мелькнули в прыжке размытыми тенями вампиры, они уничтожили нацелившуюся на Лаланна нежить. А затем стало тихо: буря закончилась, и только снег продолжил сыпаться
Схватка оказалась на удивление короткой. Было непонятно: всех тварей мы убили, или кто-то успел убраться? Я огляделся, пытаясь восстановить картину боя. Больше всего трупов валялось рядом со мной и Рисом. Вампиры хорошо прикрыли наши задницы, приняв основной удар на себя. И если мне еще успели настучать по голове, то с друга даже волос не упал. Зато этернус пришлось несладко: подданные Андру выглядели так, словно их драли дикие звери.
Я немного полюбовался на то, как ловко упыри обезглавливают уродливых птиц, и занялся более насущными делами: решил как следует разглядеть тех, кто едва не отправил меня в преисподнюю. И сразу подумал: «Похоже, у Агаи к дурной голове прилагается еще и дурной язык!» Иначе как объяснить, что чудовища здорово напоминали ощипанных сирин в птичьей ипостаси? Ведь только вчера маг потратил не меньше часа, доказывая невозможность, немыслимость использования его народом магии смерти. Получается, Агаи ошибался? Ведь умертвия созданы недавно. И голову дал бы на отсечение: их подняли, чтобы расправиться именно с нами! А этот сумасшедший ураган? Он тоже возник не на пустом месте!
Нет, сама по себе непогода удивления не вызывала: поздняя осень – самое подходящее время для подобных сюрпризов. Но вот факт, что буря утихла, стоило перебить умертвия… наводил на весьма невеселые мысли. Колдун, призвавший неупокоенные души, владел не только магией смерти… Он управлял еще природными стихиями. А это опасный враг!
Мо шизане… Узнать бы, кто так пакостит…
Я пнул ближайший труп, желая рассмотреть его как следует. Выглядело умертвие отвратительно: синюшнее тело, пустые глазницы, раскрытый в жадном крике крючковатый клюв, крылья, усеянные шипами, кривые серпы когтей. Перьев не было совсем, хотя я совершенно точно помнил – во время нападения перед глазами мелькнуло белое оперение, похожее на огромные иглы инея. Примерещилось, что ли?
– Дюс, Агаи, идите сюда, – окликнул правитель нежити.
Перешагнув через потухший костер – даже подкрепленный заклинаниями, огонь не выдержал одновременной атаки бури и нежити, – я оказался рядом с вампиром. Выглядел он потрепанным: лицо украшала огромная царапина, тянувшаяся наискосок от переносицы по левой щеке до нижней челюсти. Плащ на спине был порядочно подран и перепачкан кровью.
– Раны тяжелые, ваша светлость? – поинтересовался я самочувствием упыря.
Андру, не ответив на вопрос, нетерпеливо отмахнулся и указал себе под ноги:
– Полюбуйтесь, пока есть возможность.
Я перевел взгляд с вампира на землю и удивленно присвистнул – под его сапогом слабо дергалось умертвие. Оно было покрыто острыми, белыми перьями, которые исчезали прямо на глазах.
Агаи присел на корточки, осторожно тронул льдистое перо и тут же одернул руку, ойкнув от боли. С пальца на землю слетели несколько алых капель.
– Порезался… – удивленным голосом протянул маг и стал медленно оседать, теряя сознание.
Андру тут же подхватил сирин на руки, повел носом, принюхиваясь, и отрывисто бросил:
– Разведите костер! И принесите весь лапник из нашего навеса. Агаи необходимо срочно согреть!
Опустив мага на подстилку, князь кинул быстрый взгляд в мою сторону:
– Дюс, вы нуждаетесь в перевязке.
Я прижал ладонь к гребню на затылке, почувствовал под пальцами кровь, рваные края плоти и выругался:
– Погань треклятая… Как дровосеку под горячую руку попал!
Вместе с руганью схлынул азарт боя, и я в полной мере прочувствовал, как дергают болью раны на голове, как саднят спина и плечи.
Знатно меня поклевали, однако.
Андру меж тем ловким движением пальцев сорвал одно из уцелевших перьев и… осторожно откусил кусочек. Подержав его во рту с пару секунд, сплюнул.
– Что, невкусно? – не удержался я от насмешки.
– Отвратительно, – невозмутимо ответил вампир, уточнив: – Притом во всех смыслах отвратительно.
И снова уставился на мои раны:
– Скажите спасибо своей второй ипостаси, Дюс. В облике человека вы точно остались бы без головы.
А вот это верно. Костяные гребни оказались отличной защитой, только благодаря которой умертвие не проломило мне череп, хотя кожа пострадала – будь здоров.
– Давай перевяжу, – тронул мое плечо Лаланн, и я послушно уселся на снег, наблюдая, как этернус оживляют едва теплящиеся угли костра.
Вскоре пламя разгорелось с новой силой: заклинания Агаи по-прежнему работали. Сам волшебник очнулся достаточно быстро, до того, как мне закончили перевязку, и, конечно, тут же попробовал вмешаться:
– Дай я посмотрю!
– Лежи, без тебя обойдутся, – приказал я магу. – Вот рассветет, позову Морру, она подлечит. И меня и тебя заодно.
– Рис, достань сумку с лекарствами, покажу, чем раны смазать, – не сдался сирин.
От такой помощи отказываться было глупо, тем более что кровь так и не остановилась. Похоже, летающие трупы вооружили не только когтями и клювом: каждая частица их тела несла смертельную заразу.
Агаи, покопавшись в котомке, выбрал пару пузырьков, всучил их Лаланну, а затем притих и закрыл глаза. Вид у юноши был хуже, чем у новообращенного упыря.
– Агаи, а сам почему не лечишься? – поинтересовался я у волшебника.
Тот в ответ тихо пробормотал:
– Мне не больно. И ран нет. Просто… я очень устал. Сейчас полежу, и все пройдет.
«Сейчас полежу, и все пройдет»: ответ, достойный глупого мальчишки, а не ученого целителя. Я не стал давить на больного, решив для начала расспросить вампира, что он такого распробовал в этом пере. Какое-то предположение у алхимика было, и по всем признакам ничего хорошего оно раненому не сулило.
Между тем этернус разожгли еще один костер и принялись стаскивать туда обезглавленные трупы.
– Один оставьте, – приказал я. Требовалось разобраться, кто сотворил летучую падаль, а для этого необходимо было дождаться, пока Агаи станет лучше. Вот за каким хреном он полез лапать нежить? Маг, называется… И когда этот болван научится сначала думать, а потом действовать?!