Призрачный Легион
Шрифт:
– И это сработало?
– спросила Халька недоверчиво.
– Прикинь, сработало! Хотя Весек, он вообще редко в таких делах ошибается.
– Погоди, ты хочешь сказать, - прервал его недоверчиво Анджей Старший, - Что вы ПРОСТО предложили им сдаться, и они это сделали?
– Идиотство, - фыркнула Халька, - ведь им же ясно было, что в живых их все равно не оставят, так чего ради?
– Ну, пока они еще живы, ведь так? Может, еще надеются.
– На что? Что кто-то их купит?
– А если бы ты была на их месте?
– спросил Ольгерд.
– И если бы кто-нибудь из наших…
– Я не вышла бы, можешь не сомневаться, - твердо сказала Халька.
– И никого из наших ЖИВЬЕМ им в руки не
– Мы далеко стояли, там было не дострелить, - объяснил Анджей.
– А то, конечно…
Я посмотрела на пленников. Они-то в нашу сторону не смотрели. Да и стояли мы не совсем рядом, да и солнце было против них, так что меня они бы вряд ли узнали - мне этого почему-то не хотелось. Какая разница хотя? Я посмотрела на того, о ком говорил Анджей, кого они взяли первым. Да, тот самый светловолосый парень, который меня не насиловал. Почему-то пришла в голову идиотская мысль, - интересно, как бы это было с ним? Купить, что ли, и проверить. Тряхнула головой, отгоняя подобную чушь. Чуть присмотревшись, заметила, что щека у этого парня вся в крови, будто рассечена чем-то острым.
– Ты что ли его порезал?
– спросила я у Анджея.
– Не я, а Адась, - ответил он, поморщившись.
– Надо же было заставить его как-то подать голос.
– Не люблю я вот этого всего… - пробормотал Ольгерд.
Халька метнула на него уничтожающий взгляд.
– Смотри, какой щепетильный! Они с нами, думаешь, церемонятся?
– Я тоже этого не люблю, - вдруг резко сказал Анджей Старший.
Развернулся и пошел прочь. Халька проводила его удивленным взглядом и промолчала. Для нее Анджей был авторитетом. Я тоже потихоньку отошла. Не хотелось мне смотреть на то, как Христан или кто-то из его подручных будет проводить селекцию. Наверно, я тоже не люблю «вот этого».
***
Анджея я нашла у реки. Вернее, там раньше текла река, я сейчас только небольшой ручей. Я не то что бы специально его искала, но когда увидела, как он вот такой сидит на обрыве, просто не могла не подойти. Иногда, я, может, уже говорила, в глазах у Анджея Старшего появляется очень странное выражение, и если мы в этот момент едим, он перестает есть, и если говорим, перестает говорить… И мне не хочется знать, о чем он думает.
Но на этот раз я подошла к нему.
Анджей резко повернулся на звук шагов, но, увидев меня, улыбнулся.
– А, это ты Линде? Что, думаешь, я совсем уже псих?
Я пожала плечами. Ничего такого я, конечно, не думала.
– Я знаю, что Халька права, - сказал Анджей, не глядя на меня, - что так и надо относиться, но… Не могу. Не получается.
– Жалеешь?
– Нет!
– он решительно тряхнул головой.
– После всего, что со мной было - нет. Но из-за этого и не могу, понимаешь?
– Не хочешь быть, как они?
– Но я и БЫЛ как они, неужели не понимаешь? Я рассказывал об этом… Ярославу, Рышарду и Маринке, больше никому. Они сказали, что все это… можно как-то искупить. Не знаю. Мне кажется, что я уже никогда не отмоюсь.
Он замолчал. Я стояла рядом и думала, не лучше ли мне уйти? Или он скажет что-то еще? Я не люблю чужие тайны, особенно такие, но иногда человеку просто необходимо выговориться, как Марти. Но Анджей… Он всегда казался сильным! Я знаю, многие девушки в Легионе сохнут по нему. Красавцем его не назовешь - лицо слишком обычное, круглое, нос картошкой, и волосы морковно-рыжие, - но он был обаятельным и располагал к себе. Его слова заинтриговали меня, но еще больше напрягли.
– Знаешь, - сказал Анджей, - я завидую Зенону. Да и не только ему. Всем… кто прошел через это. Даже Хальке и Иштвану.
Я просто обомлела от таких слов. Ему виднее, конечно… Нет, но ЗАВИДОВАТЬ Хальке… Это уже не знаю, что такое.
Хальку у нас побаивались. Пожалуй, только я да Иштван
Когда поселение, где жила Халина Барска разорили американцы, они уничтожили там почти всех жителей, только несколько молодых женщин и подростков захватили с собой. Хальку тоже сначала выбрали. Но она так сопротивлялась, что ее пришлось казнить. Иштван рассказывал, что одному из солдат, пытавшихся ее изнасиловать, Халька вырвала глаза, а другому в буквальном смысле перегрызла горло. Когда жителей заставляли копать себе могилу, она отказалась, и никакими побоями нельзя было ее заставить. Поэтому, когда могила была готова, ее бросили туда первую. Живой. А потом завалили телами расстрелянных односельчан. Иштван говорил, что убили всех, и больных, и беременных женщин.
Все-таки эти американцы совершали ошибку. Им следовало бы убить Хальку. И не просто убить, а отрубить ей голову и проткнуть колом сердце. Потому что она выбралась из могилы и вытащила Иштвана, который был только ранен. Вместе они нашли наш Взвод, причем большую часть пути Халька тащила Иштвана на себе. Может, потому она и выжила, что ей было о ком заботиться.
Тот американский отряд мы нашли, и от него не осталось в живых ни одного человека. Думаю, Халька убила из них больше, чем кто-нибудь еще. Пленных мы на этот раз не брали. К сожалению, большинство заложников тоже погибло, но кое-кто выжил. Они до сих пор обретаются во Взводе. Четверо в нашем Легионе. У одного парня такие же волосы, как у Хальки.
То, что Халька одна из лучших, понятно всем, а вот по поводу Иштвана поначалу были сомнения. На вид он такой задохлик, лицо худое, желтое, завешенное черными волосами, да и сам он тощий, сутулый… И не понятно, сколько ему лет - то ли семнадцать, то ли двадцать семь… Но практика показала - в бою он что надо. Такого хладнокровного и беспощадного воина еще поискать. И еще. Халька хоть иногда, зло, но улыбалась. Иштван же - никогда.
Вот поэтому я так и поразилась, когда Анджей сказал, что завидует им.
Что же тогда с ним самим было?!
– Ничего такого, что нельзя было бы пережить, - он, видимо, угадал мои мысли.
– Дело не в том, что делали со мной, а что делал я. Зенона спасает его доброта. Хальку - ненависть. А мне… не за что ухватиться.
Анджей судорожно вздохнул, и я поняла, что сейчас он все мне расскажет. Что у него нет больше сил держать это в себе.
========== 4. Исповедь Анджея ==========
– Я попал в плен в самом начале войны, - начал Анджей свой рассказ.
– И это был самый настоящий лагерь для пленных. Наверно, там было не так плохо, потому что… Тогда еще была эта разница между пленниками и пленными. Пленник - это первобытное слово, это означает некую вещь, уже не человека… А пленный - это лишь обозначение временного состояния. Оно появилось в более просвещенное и гуманное время. Но сейчас все вернулось назад… Теперь остались только пленники, а я еще успел побыть пленным… Но я просто тяну время. Короче. В том лагере жить было очень несладко - и голодно, и обращались с нами, хуже, чем с собаками… а у американцев не хватало людей, чтобы охранять нас. Вот они и вербовали охранников из самих заключенных. Это давало… некоторые преимущества. По крайней мере, мы не умирали с голоду. И спали не на голых нарах под одним одеялом на шестерых. Знаешь, чем обычно кормили пленных? Три раза в день похлебкой из ржаной муки и лука. Того и другого одинаково… не помногу. И немного свиного жира, чтоб мы хоть не сразу умирали. Вот так… А я хотел жить, просто отчаянно. Хоть как. И я пошел в охранники. И даже был за старшего.