Призрачный мост Матиара
Шрифт:
– А разве не бывает, чтобы волк влюбился в человека?
— Бывает. Но обычно такая пара уходит жить к людям. В стае им туго придётся. Связать себя с человеком — это проявить малодушие и слабость.
— А волки признают только силу, — договорила девушка.
Слушать Каминского было неприятно, но ничего нового он не сказал. Это и так было хорошо известно Даниэль. Только, когда рассуждаешь о жизни оборотней, сидя за школьной партой, и когда видишь это воочию, впечатления сильно меняются.
Ещё одним частым гостем в доме Бонье был Родик Гилмор. И его, как никого другого, ждала Даниэль. Ей хотелось делиться с
— Ты зачислена на филологический факультет Элларийского университета. Поздравляю!
— Спасибо!
Николь улыбнулась, наблюдая за оживившейся дочерью, и повернулась к волку.
— Даже боюсь спрашивать, чего тебе это стоило.
— Правильно: не спрашивай, — ответил волк, с улыбкой поглядывая на девушку.
В последнее время Даниэль постоянно грустила, поэтому ему было вдвойне приятно порадовать её. А женщина заметила, как Гилмор принюхивается, и предложила:
— Оставайся с нами на ужин!
Мужчина просиял:
— С удовольствием! Обожаю твою стряпню и Данькину.
Вообще Родик заходил к ним часто. И, как стала подозревать Даниэль, не только ради неё. Мужчина подолгу разговаривал с Николь. Взаимная симпатия была на лицо. Но от дальнейшего шага что-то держало и одного, и другого. Причину такого поведения своей мамы девушка понимала: слишком свежи были в памяти принудительные отношения с мэром Верты. Но вот что с Гилмором? Себя в качестве помехи Даниэль даже не рассматривала. Род знал, кого она любит, да и их отношения с самого начала отличались от отношений с Егором, который Гораций. Если рядом с Лачевым просыпалось её женское естество, а в голове появлялись шальные желания и мысли, то рядом с Родом было спокойно и легко. А вот во взглядах Гилмора на Николь порой проскальзывал огонёк и откровенный интерес. Зная характер волка, Даниэль не лезла, понимая, что он не скажет ни слова, пока сам не решит, что делать.
Дни пробегали за днями в привычной суете и каждодневных заботах. Оставалось совсем немного до конца лета. Кажется, недавно они перебрались в новый дом, и вот пришла пора Даниэль собираться в университет. Только лететь предстояло не в Виридию, а в столицу Эллари-Зари, город Тинг-Тигнав. И все эти дни её новые друзья и близкие делали вид, что всё в порядке, что ничего особенного не произошло. А Даниэль сгорала заживо! От бессилия! От невозможности объясниться с Горацием! От того, что её беду никто не считал бедой! Словно все знали, что так и будет. Даниэль не понимала, в чём её вина. Она спасла Рода от нелепой, бессмысленной смерти! Это было правильно! Так кричала и продолжала кричать каждая клеточка её души. Но за это она лишилась любимого человека. Гораций выгнал её, обвинив в предательстве! А спасённый Родик не понимал её терзаний, говоря:
— Всё так, как должно быть! Всё правильно!
Даниэль в столь юном возрасте ещё не понимала, что «правильно» у каждого своё, что жизненные истины далеко не такие прочные и твёрдые, как ей казалось, что она живёт в мире двойных стандартов и многоликих людей.
Однажды девушка не удержалась и набросилась с обвинениями на мать.
— Зачем вы с отцом воспитали меня такой дурой?.. Правильной дурой!
— Не кричи на мать! — рявкнул Родик, как раз вошедший в дом и услышавший обвинения Даниэль.
Девушка бросила на него размытый от слёз взгляд и убежала к себе. Николь тяжело опустилась на диван и закрыла лицо руками:
— Я плохая мать…
Оборотень присел рядом:
— Не говори ерунды!.. Данька сейчас как раненый зверёк. Ей больно, вот она и рычит на всех, ещё и кусается.
— Я пойду к ней.
— Нет. Позволь мне поговорить с Даней?
Николь долго смотрела на мужчину, видела его неподдельную тревогу за дочь. И согласно кивнула.
Родик, постучав, вошёл в тёмную комнату. Девушка сидела за столом, бессмысленно глядя перед собой. Она не повернулась на шум, точно заранее знала, кто придёт.
— Неужели можно вычеркнуть любимого человека из жизни так легко?! Я же знаю, что он любит меня!
Гилмор присел на стул рядом.
— Девочка моя, какая же ты ещё… девочка! Что есть любовь, когда на кону амбиции, карьера, статус и вес в стране, в политике?! … Лачев не случайный человек в ТК. Таких готовят годами. А в его случае всё совпало: и выбор короля, и собственное желание. В его распланированной жизни всё шло по часам, пока не появилась ты. Слабая девчонка ещё и с примесью звериной крови.
Девушка упрямо качнула головой и повторила.
— Но он любит меня!
— Даня, если любовь мешает, приносит проблемы, её можно загнать под кожу, в такую глубину собственной души, что и не вспомнишь. Ты ждёшь, что Лачев пожертвует абсолютно всем, ради тебя?! Карьерой? Положением в обществе? Жизнью, в конце концов? Правда?!.. Ха-ха-ха! — смеялся Гилмор. — Ну, ладно, если бы ты бездумно следовала за ткачом! Стала бы зверушкой на поводке — красивой живой игрушкой, — и мужчина резко оборвал смех. — Но ты пошла наперекор! Ты помогла его врагу! Ты подставила его!.. Какая любовь, Даня?
— Наша… Моя… Я же люблю…
Родик устало потёр лицо ладонями:
— Не ищи в жизни справедливость, Даня. Её нет. Это только в сказках добро всегда побеждает. В жизни чаще всего бывает наоборот, как бы обидно ни было. Никому нет дела до твоих мотивов, желаний и проблем. Большинство думает о себе и о собственном комфорте. Разве нет? Лачев выгнал тебя, едва ты сделала то, что не вписывалось в его систему ценностей, сделала не так, как ему хотелось. Так подумай, дочка, разве эта любовь? Готова ты жить по указке Лачева, заглядывать ему в рот, как дрессированный пёсик? Даня, ты имеешь право БЫТЬ! Быть такой, какой создала тебя природа. И я уверен, что найдётся тот, кто оценит твою доброту и благородство. Но если ты станешь расчётливой сучкой, только чтобы Лачев милостиво тебе улыбнулся, я буду глубоко разочарован.
— Вот и ты ставишь мне условия, — горько усмехнулась девушка. — Тебе не даёт покоя мысль, что я люблю некроманта?
— Мне не даёт покоя мысль, что ты страдаешь из-за того, кто этого не ценит! — повысил голос волк.
— Я извинюсь перед мамой, — помолчав, сказала Даниэль. — Я сорвалась.
— Хорошо. Она переживает за тебя.
— Послезавтра я улетаю в университет.
Гилмор одобрительно хмыкнул:
— Давно пора. Учись, знакомься с ребятами своего возраста, — он тяжело вздохнул. — Время всё поставит на свои места!