Призрак-40-2242. Литературный сборник
Шрифт:
– Ты сам напросился или…
– Да как тебе сказать… и да, и нет.
– У тебя же красный диплом, мог выбирать.
– Мог. Но в кадрах сказали, что «Макаров» – отличное судно, а для практики лучше всего навигацию или две отходить на ледоколах.
– И ты согласился?
– Сразу.
– Рогов!
– Вася, тебя Лена зовет, – Коля с интересом посмотрел на друга, – а все молчал…
– Да я ни сном, ни духом, – засмущался Вася. – Наверное, по делу…
– Васька… – тихо сказал Коля, – знаю я эти дела… Не теряйся…
– Отвали, – так же тихо сказал Вася.
– Да
Рогов слегка толкнул Воронова в плечо и Коля тихо засмеялся.
– Иди, иди…
Вася подошел к Лене и доложил:
– Товарищ секретарь училища, третий механик ледокола «Макаров» Василий Рогов прибыл по вашему приказанию!
– Вася, что ты дурачка валяешь – курсанты смотрят…
– Потому и докладываю по форме.
– Вася, – сказала Лена и сделала паузу, задумавшись продолжать или нет, и храбро закончила, – поехали ко мне.
– Что – то надо помочь?
– Скажешь, я тебе не нравлюсь?
Тут Вася смешался совсем, но подошел Воронов.
– Лена, извините. Вася, я поехал, пока. Может быть, когда – нибудь встретимся. У меня поезд через час.
– Но ты же говорил…
– Через час, Вася. Лена, забирайте Рогова, а то он… Словом, счастливо ребята! Помчался я! Вася, я на «Макаров» телеграмму пришлю!
И Коля, не оглядываясь, быстро пошел в низ к остановке трамвая.
– Ты не ответил на вопрос, – сказала Лена тихо. – Курсант Рогов – это одно, и я не могла к тебе ни подойти, ни сказать, а механик Рогов – совсем другое…
– Да. – Вася поправил фуражку. – Если я правильно понял…
– Вот парни пошли… – вздохнула Лена. – Нет, чтобы взять под руку, помочь девушке дойти до остановки… Так им сначала надо что – то понять…
Вася по – новому взглянул на Лену и отметил, что у девушки ясный взгляд, высокая грудь, стройная фигура и, как выразился Коля, все при всем.
– А… – он запнулся – в нем ещё жил курсант и к новому своему качеству он не успел привыкнуть, но переборол себя и закончил мысль, – ты далеко живешь?
– Наконец – то… – вздохнула Лена. – Нет, на Луговой. Пешком можно дойти. Пойдем, нам есть о чем поговорить.
– Пошли, – сказал Вася, терзаясь, потому что не знал, зачем он идет и о чем разговор, но, как загипнотизированный шел рядом с девушкой, ощущая её тело и охваченный предчувствиями, совершенно для него новыми.
Говорила в основном Лена, а Вася лишь кивал головой, вставляя «ага», «ну», «да». Из сбивчивых слов девушки – видимо, Лена тоже волновалась изрядно – он понял, что она обратила на него внимание ещё на первом курсе, в школе, стало быть. Но ШМО – это ШМО, она думала, пройдет год и чувства остынут. И даже не чувства, а она не знает что. Наверное, так мать относится к своему робкому, но способному сыну (в этом месте Вася хмыкнул). А уже потом, когда школу перевели в училище, и Вася резко стал меняться, чувство вспыхнуло снова и вот, что хочешь, а это, наверное, любовь (в этом месте Вася остановился, поставил чемодан на растрескавшийся асфальт, взял девушку за плечи и повернул к себе).
– И четыре года молчала? – спросил ошарашенный Вася.
– Ага, к тебе подойдешь… Ещё нехватало, чтобы курсанты тебя донимали и за моей спиной хихикали.
Вася нашел это решение мудрым и спросил:
– Лена, выходит, что ты меня любишь?
– Рогов, тебе зря дали красный диплом! Как ты будешь жить с таким поздним зажиганием?..
Относительно зажигания Лена переборщила. Едва он взял девушку под руку, его прошила искра, а чем дальше они шли, и чем интереснее складывался разговор, тем больше, по выражению Воронова, у Васи дымился кочан.
– Лена, – упавшим голосом сказал Вася, – а как же быть? Я через три дня улетаю в Анадырь.
– Устроишься, дашь знать, я прилечу следом. Пойдем. Мы почти пришли.
– А дома кто? – спросил Вася.
– Мы вдвоем с мамой живем. Она сейчас в санатории, вернется к концу месяца. Так что мы с тобой все твои три дня вместе будем.
Понятно, что три дня они не играли в подкидного дурачка или в домино. И уже в кресле самолета, закрыв глаза, он вспоминал, как, едва переступив порог квартиры, вся одежда полетела во все стороны. Как, едва прикоснувшись к девушке, Вася обрызгал ей живот. Как потом всё пошло как надо и три дня они вставали с кровати, чтобы наскоро перекусить и снова наслаждаться друг другом. Это была страсть двух истомившихся тел, и они отдавались ей без оглядки. На третий день Лена сказала:
– Вот это да-а… Ну, мы и оторвались…
– Ой, как неохота уезжать, – вздохнул Вася.
– Мы теперь будем всегда вместе, – сказала Лена. – Я обязательно прилечу…
Старший механик, которого на всех флотах от Калининграда до Владивостока зовут «дед», представил нового третьего механика машинной команде.
– А вот ваша вахта, Василий Сергеевич, старший моторист Зинченко и моторист Сысоев. Всё, товарищи. А вы, Рогов, зайдите ко мне.
У себя в каюте «дед» пригласил садиться и прочел небольшую лекцию об особенности ходовых вахт на ледоколе – особенно во льдах.
– А моторист Сысоев давно на судне?
– Уже год. Его после окончания курсов плавсостава сюда направили. Втянулся. Справляется. А что, были знакомы раньше?
– Да имел несчастье познакомиться…
– Вы уж, Василий Сергеевич, если что – то негативное, то не обостряйте. Рейсы у нас затяжные, деваться некуда. А злость только помешает делу. Да и напряжение в экипаже ни к чему.
– Какая злость… Скажем так, пикантная ситуация.
– Я не психолог, – сказал «дед». – Если пикантная, то сами разберётесь.
– Да, – согласился Рогов.
– Ну что, вступайте в свои права третьего механика. Сегодня ночью отходим. Как раз на вашей вахте. Я спущусь в машину. Да, и не стесняйтесь спрашивать у мотористов. Здесь ничего зазорного нет. Теория – теорией, а практика она и есть практика. Вы согласны с такой постановкой вопроса?..
– Разумеется. А в машину я спущусь. Вот только переоденусь…
– У нас на вахту можно выходить в парадной форме, но как угодно… Сейчас в машине второй механик, пообщайтесь с коллегой, пощупайте железо своими руками. Это полезно.