Призрак Белой Страны. Бунт теней исполненного, или Краткая история «Ветхозаветствующего» прозелитизма

Владимиров Александр

— Никогда не бывала в буржуазной редакции, — сказала она. — Говорят, у вас женщин не берут на работу?

— Что за глупость? — изумился Горчаков. — У нас в редакции более половины сотрудников женщины.

— Можно посмотреть на твое рабочее место? Окунуться в соответствующую атмосферу?

Александр раздумывал: как поступить? Черкасову вряд ли вдохновит присутствие рядом с ним другой дамы. Как и секретаршу Любочку, и специалиста по светской хронике Ольгу Филимонову. С другой стороны, он должен

появиться на работе. А вот если он придет с коллегой из СССР, да еще возьмет у нее интервью.

У дверей секретариата Александр попросил Репринцеву немного подождать, мол, он должен всех подготовить к приходу гостьи. На самом деле он хотел предупредить Любочку, чтобы та вела себя «должным образом». Но все сразу пошло наперекосяк. Секретарша вскочила и закричала:

— Явился, дорогой Дон Жуан!

— Ну что ты несешь!

— Ой-ой-ой! Какие мы скромные!

— Я пришел не один.

— С очередной пассией? Покажи! Сгораю от любопытства.

— Перестань. Она тоже журналист. Из СССР.

— Ты уже спишь с коммунистками?

— Ну это ты зря, — Александр старался превратить все в шутку. — Шефиня пришла? «Хоть бы не пришла! Я бы провел это незапланированное интервью на свой страх и риск».

Ответ секретарши его разочаровал:

— Здесь. И с нетерпением ожидает, пока ты покажешься. А сейчас давай сюда свою красавицу. Неизвестно, слышала или нет Валентина слова Любочки, но вошла она в комнату с несколько обескураженным видом.

— Привет! — сказала Любочка, бесцеремонно переходя на «ты». — Как тебя зовут, подруга?

— Репринцева Валентина.

— Ну, здравствуй, Репринцева Валентина. А я — Крынская Любовь Васильевна, или просто Люба. В редакции все зовут Любочкой.

— И я так могу вас называть.

— На «ты», пожалуйста.

— Хорошо.

— Девочки, я вас оставлю, а сам к шефине.

— Иди, получай очередную порцию взбучки! — показала ему язык Любочка.

Девушки остались одни, и Люба с интересом спросила:

— Так ты из СССР?

— Да.

— А из какого города?

— Из Москвы.

— Я много раз слышала это название. А где она территориально?

Валентина решила, что Любочка шутит. Нет, не шутила.

— Москва на севере. Ехать от вас шестьсот километров.

— А она больше Старого Оскола?

«Издевается?!».

— Москва — четырехмиллионный город, — терпеливо разъясняла Валентина.

— А у нас только пятьдесят тысяч, — вздохнула секретарша. — И то половина приехала недавно. Вроде бы запасы руды нашли, завод собираются строить. — И безо всякого перехода вдруг добавила. — А ты чего не в красном?

— С какой стати я должна быть в красном? — изумилась Репринцева.

— Но у вас все так ходят. Потому и называют: Красная Россия.

— «Красная Россия» — по другой причине. Идеология в СССР марксистско-ленинская.

— Не вижу связи.

— Эту идеологию еще называют идеологией красных. Как бы тебе объяснить? Красное знамя, красная звезда.

— Индейцы тоже были красными. Я в книжке прочитала, — важно сообщила Любочка.

— Индейцы — это цвет кожи. А у нас он белый, — ответила Валентина и вздохнула, вспомнив, как усиленно Москву разбавляют отнюдь не белые приезжие.

Неизвестно, чем бы закончился нелепый разговор с секретаршей, но в комнату заглянула Ольга Филимонова — крепкая девица лет двадцати семи, с копной вороных волос. Любочка тут же представила ей гостью:

— Познакомься, журналистка из Красной России Валентина Репринцева. А это наша «скандальная хроникерша» Ольга Филимонова.

Ольга не проявила к посланнице СССР никакого интереса, лишь слегка кивнула и спросила секретаршу:

— Шефиня у себя?

— Да. Нас почтил вниманием сам Горчаков.

— Ух, ты! И чего он откопал?

— Вот эту девушку. Хочет взять у нее интервью.

— Интервью? — не на шутку перепугалась Валя. Она не может позволить такое без согласия соответствующих органов.

— Он парень не промах, — усмехнулась Ольга.

— Нет, нет, я не готова дать.

— Дашь, никуда не денешься. Такой любую уговорит.

— Она, между прочим, из самой Москвы, — вставила Любочка.

— И что?

— Говорит, это четырехмиллионный город.

— И что? — лениво повторила Ольга. — Я туда на экскурсию не собираюсь.

Валентина было возмутилась, однако увидела, что Филимонова потеряла к ней даже каплю интереса. Повернувшись к гостье спиной, журналистка повела разговор с секретаршей:

— Слышала, княгиня Волконская родила ребенка? А ее муж известный гомосексуалист, возлюбленный актера Лапина. Любопытно, кто настоящий отец наследника родовитой фамилии?

— А мне на эту Волконскую наплевать. Работала кассиршей в книжном магазине на нашей улице. Чего мне интересоваться детьми кассирш?

— Она же княгиня! — возмущенно бросила Ольга. — Ах, Любочка, как можно не интересоваться жизнью знаменитостей?

— Это вы обо мне? — раздался мужской голос и на пороге возник конопатый вихрастый парень.

— Кому ты нужен? — скучно зевнула Ольга.

— Еще понадоблюсь! И вам и нашей Империи! Слышали новость: убили господина Дрекслера?

— Того, что вчера приходил к нам? — спросила Любочка.

— Его самого.

— Забавный мужичок, — вздохнула секретарша.

— Что в нем забавного? — возмутился конопатый парень. — Он был настоящим героем. А какое дело редакции предлагал!

— Мне он сказал, что я — настоящая карейка, — заявила Любочка.