Призрак бомбея
Шрифт:
Мизинчик приподняла лицо.
Это была Савита.
В руке она высоко держала свечу и пристально смотрела на засов ванной.
Раздумывать было некогда. Мизинчик помчалась по коридору к спальне Савиты и одним махом раскрыла серебряную шкатулку с биндина туалетном столике. Мизинчик знала, что Дхир однажды залез туда и в восторге рассортировал украшения по цвету, форме и назначению. «Для храма, — пересказывал он потом, — для обеда, для магазинов, для ссор с папой…» Савита неожиданно вернулась к себе после завтрака и отвесила ему такую оплеуху, что он отлетел через всю комнату. «Не смей больше никогда ее трогать», — прошипела Савита и лишь с трудом успокоилась. Дхир свернулся калачиком
В шкатулке для биндилежал тот самый квадратный клочок бумаги, над которым Савита расплакалась. Это была черно-белая фотография. Вверху — размытая рука с тонкими браслетами на запястье. Рядом погремушка, а прямо под ней туго запеленатый младенец. На обратной стороне нацарапано одно слово: «Чакори» — и дата: 1947 год.
Младенец.
У Мизинчика екнуло в груди и зашумело в ушах. Она уронила снимок и обернулась к выходу.
В дверях стояла Савита, белая от ярости.
Она спокойно закрыла дверь, прошагала к Мизинчику и дала ей пощечину.
Мизинчик отшатнулась.
— Как ты посмела?! — прошипела Савита. — Прокрасться в мою спальню, как воровка!
Мизинчик что-то залепетала, схватившись за щеку. Гул в голове перерос в какофонию голосов. Девочка заткнула уши, но навязчивые, заглушавшие друг друга голоса не смолкали.
Савита выдернула пальцы Мизинчика из ушей.
— Хочешь знать, из-за чего я тебя ненавижу? — Она резко схватила фото со стола и ткнула Мизинчику в лицо: — Ты здесь потому, что онаумерла!
Мизинчик увидела пухлые щечки младенца и блестящие волосики — прилизанные, как у всех новорожденных. Его глазки, еще закрытые от мира, и толстые ресницы в капельках влаги. Сумбурные, бесплотные голоса продолжали стенать.
— Это ведь ты должна была умереть, ты! Когда Маджи привезла тебя, ты была такая квелая, такая мозглявая, вся кожа в прыщах. — Савита скривилась в отвращении. — Но ты выжила, а моякровиночка умерла…
Она разрыдалась. Слезы текли по щекам, шее и собирались в ложбинке между грудями.
— Простите, — выдавила из себя Мизинчик. Голоса в голове оглушительно гремели.
Савита откинула волосы назад.
— Этот дом никогда не станет твоим, — сказала она. — Я отправлю тебя обратно. Клянусь!
Утопленница
На следующее утро Мизинчик неподвижно стояла в ванной, прислонившись к двери. Пол остался после мальчиков мокрым, а ведро с водой — наполовину пустым. «Умерла новорожденная, — печально размышляла Мизинчик, — и меня взяли вместо нее». Но все было не совсем так. Савита не хотела ее, Джагиндер — тоже. Это утаивали от Мизинчика, хотя в доме Митталов секреты строго возбранялись.
Если днем хотя бы ненадолго закрыть дверь, тебе делали замечание и дотошно расспрашивали: чем ты там занимаешься — может, чем-то предосудительным? Единственный законный повод запереться — одно из трех ежедневных очищений: от внутренней, внешней или незримой скверны. Другими словами, для уединения отводились лишь туалет, ванная и комната для пуджи.Ну или уединяйся ночью.
Мизинчик с ужасом вспомнила, как вчера перепугалась. Но все трое кузенов уже благополучно помылись и вышли, раскрасневшиеся, обмотав бедра полотенцем. Тогда Мизинчик успокоилась и проворно закрепила косы на макушке.
В следующий миг она заметила, что с табурета исчезло квадратное коричневое мыло, которое там всегда лежало. Стараясь не впадать в панику, Мизинчик громко вздохнула, будто в раздражении, и решила, что Туфан просто забыл положить мыло на место. Но, отправившись по коридору в кладовку, она заволновалась: «А вдруг не забыл?»
В кладовке всегда было темно: когда
50
Чевда — смесь пряных сухих ингредиентов, которая может включать в себя жареную чечевицу, арахис, лапшу из нутовой муки, кукурузу, растительное масло, воздушный рис и жареный лук.
— До сих пор не помылась, Мизинчик-ды? — спросила Кунтал, подметая коридор.
— Мыла нету!
— Как это нету? Я же только вчера принесла новое. — Кунтал просунула голову в ванную. — Так вот же оно — прям на табуретке!
Мизинчик на миг застыла от ужаса, но тотчас вспомнила вчерашний смех Туфана.
— А я и не заметила.
— Серое на сером — где уж тут заметить, — добродушно сказала Кунтал.
Мизинчик отдала новый брусок и шагнула в ванную.
Девочка трижды открыла и закрыла дверь, проверяя, не застревает ли, и только потом заперлась на задвижку. Раздевшись, Мизинчик уселась на деревянный табурет и вылила на плечо лотуводы. Ополоснула лицо, намылилась и ополоснулась вновь.
В ванной похолодало.
Даже с закрытыми глазами Мизинчик увидела, как внезапно вспыхнул свет.
Латунное ведро ослепительно засветилось. Да так ярко и мощно, что девочка закрыла глаза руками.
Прижав ладонь к губам, чтобы не закричать, она кинулась к двери и навалилась на нее.
— Помогите! — завопила Мизинчик, жмурясь от нестерпимого блеска. Птза слезились из-за слишком резкого света.
Дрожащими пальцами Мизинчик пыталась нащупать дверную ручку. Неожиданно девочка вспомнила, как Маджи сказала вчера в комнате для пуджи: «Бэти,бог Вишну [51] никогда не дремлет, и он всегда придет к тебе на помощь». Затем бабка быстро сунула горсть изюма ей в рот. Этот прасад [52] из миндаля и изюма, освященный богами, все еще был внутри. Мизинчик ощутила прилив сил. Сегодня у нее был запор — редкий случай, и, значит, бог Вишну, воплощение милосердия и доброты, пребывал с ней, в ее кишечнике.
51
Вишну — верховный бог в вайшнавской традиции индуизма, входит в высшую божественную триаду, наряду с творцом Брахмой и разрушителем Шивой. Его аватарами являются Рама и Кришна.
52
Прасад — пища или любой другой элемент, в ходе религиозного обряда предлагаемый богу, а затем распространяемый среди верующих как символ божественной благодати.