Призрак древних легенд
Шрифт:
Вот теперь можно и побеседовать, не боясь никого потревожить.
Я зябко поежился. Морана сегодня разошлась, наслав на Або хороший такой, бодрящий морозец, особо разошедшийся под утро. Щеки пощипывало, глаза слезились. Ничего, скоро согреюсь. Я еще раз вслушался в звенящую утреннюю тишину и легко перемахнул через расписанный похабщиной бетонный забор, отделяющий старые портовые пакгаузы от трущоб. Именно здесь держат мою смелую маленькую проводницу с красивым именем Сольвейг. Именно она дала моим визитерам адрес, где меня искать. И дала не по своей воле, держалась девочка до последнего.
А те, кто над ней издевался, сегодня умрут. Сегодня многие умрут. И даже не из-за девчонки. Эти твари решили меня продать! Давненько я не чувствовал себя товаром. Дикая, испепеляющая ярость начала подниматься из глубины души, сводя скулы. В ночном безмолвии раздался скрежет моих зубов. Надо успокоиться, нервы сейчас ни к чему. Хотя, судя по тому что я узнал от людей Микулича, рабов охраняют слабосилки. Проблем они не составят. Вот когда пойду за Кракеном, тогда да, повоевать придется. А боярин со своими прихлебателями еще поживет. С целым родом мне пока не совладать.
Но это не значит, что я оставлю его в покое. Просто действовать буду осторожно, продуманно, нанося точечные удары в самые уязвимые места. А для этого нужна разведка, связи и, самое главное, люди. Значит, придется мне подзадержаться в Або. Беспокоит одно. Что боярин Микулич, что пришедшие ко мне люди действительно оказались сотрудниками «Ока». И действовали они по своей инициативе или с ведома или того хуже по прямому указанию князя Лобанова, это вопрос. Не хотелось бы столкнуться лбами с отцом Натальи. Хорошая она девочка, жалко будет сиротой ее оставлять. Но если именно Юрий Мстиславович инициировал всю эту суету вокруг меня, то такого финала не избежать. Прощать подобное я не собираюсь.
Ноги по колено провалились в покрытый желтыми пятнами сугроб. Тихо выругавшись, выбрался на протоптанную зассанцами тропинку. Оглушительно заскрипел под ногами снег. Я насторожился, прислушиваясь и вглядываясь в густую тьму между пакгаузами. Тишина. Даже если и были у бандитов здесь какие-то патрули и посты, все бойцы давно попрятались от пробирающего до костей, обжигающего кожу мороза в тепло.
Сами склады мне не интересны, мне надо дальше, на кладбище кораблей. Именно там, на старом списанном круизном судне «Звезда Севера», поставленном на вечную стоянку, и обосновались бандиты. С комфортом обосновались, судя по воспоминаниям моих гостей. Восстановили генераторы, коммуникации, каюты. Бар, бордель, казино, кинозал. Твари не привыкли себе ни в чем отказывать. Еще бы, самая сильная, самая влиятельная криминальная группировка города, имеющая покровителей среди дворян и аристократов.
А внизу, в холодных и сырых трюмных отсеках содержится «мясо». Рабы на продажу. В княжестве рабства, как такового, нет. Если не считать долговую кабалу. Но там не разгуляешься, все права и обязанности, как кредиторов, так и кабальных четко регламентированы, а за исполнением договоров следят государевы люди. А вот кое-где в Эребском союзе и уж тем более в Империи рабство вполне себе узаконено и процветает. Туда-то и уходит живой товар, выловленный в городских трущобах. И отправка должна произойти буквально на днях, так что трюмы явно не пустуют.
А вот и нужная мне посудина. Может быть, когда-то она и была «Звездой Севера», сейчас это просто ржавое корыто, погруженное в воду по нижний ряд иллюминаторов,
— Духарь ты чё ли? Чо так рано? — на фоне только-только начинающего светать неба, словно по волшебству, возникла мужская фигура и тут же осела на промерзший металл с болтом во лбу, спустя мгновение раздался предсмертный хрип его напарника. Это в аномалии сложно определять, что тебя окружает, там такой хаос в потоках, что кроме белого шума ничего не ощущаешь. А здесь, когда я настороже, когда все чувства обострены до предела, я даже внутри судна улавливаю биение жизни. Не далеко, но мне хватит. На ходу вбиваю нож в глазницы подстреленным бандитам. Контроль необходим, даже если ты уверен, что уничтожил врага с первого выстрела. На всякий случай заглядываю в какую-то надстройку на палубе, служившую караульным защитой от холода. Пусто. Жар от артефактного обогревателя, в моем номере у грымзы Магды такой же и застарелая вонь перегара и пота.
Только сейчас пришла в голову мысль, что двери во внутренние отсеки могут быть задраены. Но нет. Слишком хорошего мнения я был о бандитах. Открыто. И даже поста нет. Довольствуются наружным? Или второй охранник как раз отсюда? Возможно. Вон стул стоит у стеночки. Ну, а что? Здесь в коридорчике прохладно, а в каморке на палубе тепло и поговорить, опять же таки, есть с кем. Совсем ничего не боятся лиходеи. Все больше и больше разочаровываюсь в Наташином папаше. Или его служба совсем не ловит мух, или откровенно крышует это безобразие. Больше склоняюсь ко второму варианту. Спецслужбы испокон веков используют в своих целях криминальный элемент, да и сами не боятся замараться во всяких непотребствах. Значит, надо ему показать пагубность такой политики.
Нет, так-то мне плевать, делали бы что хотели, лишь бы меня не трогали. Но ведь тронули. Щека дернулась, а внутри опять начала разгораться ярость. Гормоны проклятые. Опять в разнос идут. Вроде, только позавчера хорошо покувыркались с разбитной девицей, подцепленной мной в клубе, куда я заглянул во время своих прогулок по городу. Выпили, поговорили, поехали к ней. Утром так же легко расстались. Из всех последствий только недобрый взгляд старой карги, которым она меня встретила по возвращении. Надеюсь, ее уже нашли, а то не хотелось бы, чтоб окочурилась клюшка. Как-то неправильно это, старушек убивать, то еще мой двойной тезка пытался донести до народа. Они даже чем-то похожи Алена Ивановна и Магда. Да вот только я не Родик.
Странно. Опять вспомнилась Земля. Здесь на Мидгарде все чаще и чаще ко мне возвращаются воспоминания о той моей самой первой короткой жизни. Может быть, этот мир наконец-то остановит это опостылевшее вращение Сансары. Хорошо бы. Надоело вечно скитаться по мирам. Терять, страдать, начинать сначала.
Дорога без конца,
Дорога без начала и конца.
Всегда в толпе,
Всегда один из многих.