Призрак и Снежинка

Матово-серый экран, занимающий всю переднюю стену рубки управления, прочерчивали сверкающие белоснежные линии. Вспыхивали яркими искрами на краю, стремительно неслись к центру и бесследно исчезали в туманной дымке. Двое мужчин — англичанин-пилот и русский-безопасник, стоящие возле консоли и созерцающие эту нереальную для космоса картину, хмурились и переминались с ноги на ногу, ожидая окончания странного фейерверка. А тот заканчиваться не желал.

— Нехорошее у меня предчувствие, Эд. Ты уверен, что это нормально? — впиваясь глазами в световые полосы, выдохнул шатен.

—

Предчувствий у него не было никаких, но в целом ситуация не нравилась. Да, корабль летит где-то... а чёрт знает где! В кротовой норе разве можно ориентироваться? Тем паче что корабль не твой собственный, а чужой, инопланетный, и только его бывший владелец мог бы объяснить, где именно искать ответы на возникающие вопросы. Именно потому, что происходящее сейчас кардинально не соответствовало тем инструкциям, которые были от него получены.

«На выходе из туннеля марь подпространства сменится нормальным космосом, — напутствовал, нетерпеливо помахивая щупальцами, ловец. — Вылетите быстро, сами не заметите. Как у вас говорят: пробкой из бутылки!» — ещё и хохотнул, издав жуткий булькающий звук.

Юмористом оказался пришелец. Ушлым, вёртким и подозрительно уступчивым. Так не заманил ли он их в западню своим согласием предоставить корабль для возвращения на Землю? Ведь обещанное «быстро» никак не соответствует нескольким часам необъяснимого светового шоу.

— И это называется пилот, — не скрывая сарказма съехидничал Никита. — Чему вас только учат?

Мужчины, как по команде, повернулись друг к другу, скрещивая взгляды. Несколько секунд длилась молчаливая дуэль. Шатен кривил тонкие губы, точно зная, что, несмотря на вполне приличное телосложение англичанина, воспитание не позволит ему ввязаться в драку. Блондин же старательно сдерживал растущее желание безопасника придушить. За год совместной работы он узнал о нём достаточно, чтобы не усугублять ситуацию ещё больше и не вестись на провокации. Да, этот русский мог вывести из себя кого угодно — умение провоцировать однозначно помогало ему в его работе. Понимание этого являлось хорошим сдерживающим фактором, однако ни в коей мере не снижало того негатива, который Эд испытывал к Никите и которого старался не демонстрировать, придерживаясь нравственных принципов, привитых воспитанием.

Впрочем, в этот раз он готов был от них отступиться — слишком уж наглой и вызывающей была ухмылка визави. И возможно, конфликт из подспудного затяжного именно сегодня превратился бы в настоящий мордобой, но жизнь распорядилась иначе.

Корабль сотрясла крупная дрожь. Распространилась по всем отсекам, прошлась вибрацией по стенам, повисла в воздухе тревожным гулом на низких частотах.

Мужчины, мгновенно забыв о своём противостоянии, развернулись к экрану, где серая мгла быстро светлела, превращаясь в слепящую белизну.

— Сделай что-нибудь!
– закрывая руками лицо и отступая на несколько шагов, воскликнул Никита, а Эдвард, понимая, что от него требуют невозможного, в растерянности смотрел на панель.

Что он мог, если единственная инструкция, которую получил от хозяина корабля, — ни при каких обстоятельствах ничего не трогать и настроек не менять! К тому же пилот лишь в общих чертах понимал, как управлять этим инопланетным чудом техники. Вот и смотрел бессильно на лихорадочное перемигивание цветовых индикаторов на консоли и быструю смену символов. Система управления пыталась донести до землянина масштаб надвигающихся проблем. А он её понимал лишь частично. Сложная вязь символов чужого языка, которым он владел на самом примитивном уровне, с трудом воспринималась сознанием.

«Перегрузка туннеля перехода».

«Недостаточность массы фантомной материи».

«Критический дисбаланс энергетических потоков».

«Нарушение в системе стабилизации».

«Сбой навигационных параметров. Требуется корректировка».

«Внимание! Расслоение временного континуума! Опасно! Немедленно снизить скорость перемещения!»

Последнее сообщение исчезло не так быстро, как остальные, и это стало толчком к решительным действиям. Пилот протянул руку к сфере-активатору системы управления кораблём, да только извлечь её из специального гнезда не успел. В одно мгновение всё пропало: свет, ощущения окружающей среды, пространство и космос. Словно зависнув вне реального мира, Эдвард взмахнул руками, попытался вернуть себе восприятие, вдохнуть, рассмотреть хоть что-то в непроглядном мраке, но лишь понял, что окончательно потерялся. Мир вокруг него исчез, как и он сам. Впрочем, длилось это чувство недолго. Совсем краткий миг, и привычный интерьер рубки управления возник снова.

Огни на консоли теперь перемигивались куда более равномерно, гул прекратился, а на экране спокойно разливалась глубокая чернота космоса с такими родными точками звёзд, что шатен вздохнул с облегчением. Склонился над панелью, присматриваясь к символам, которые продолжали размеренно сменять друг друга:

«Пространственно-временной континуум стабилен».

«Выход из туннеля завершён».

«Смещение точки выхода корректируется».

«Новый полётный курс задан».

Эд распрямился, привычным жестом убирая со лба упавшие на него светлые волосы.

Всё же они вышли в нормальное пространство. Возможно, не там, где изначально планировали, и теперь до Земли лететь и лететь, причём пока неизвестно сколько времени. Но ведь это лучше, чем ничего!

— Никита!
– окликнул, чтобы сообщить новость. — Всё закончилось.

Тишина в ответ его насторожила. Эдвард оглянулся. Он точно знал — ещё минуту назад безопасник был совсем рядом. Однако увидел лишь брошенный на полу скафандр — лёгкий, больше похожий на повседневный комбинезон.

С изумлением воззрился на лежащее в дверях снаряжение, не понимая как оно там оказалось. Даже шагнул ближе и присел рядом, присматриваясь к нашивкам, а опознав знакомые символы, пришёл в ещё большее недоумение. Перед ним был скафандр безопасника, и именно в него тот был облачён ещё минуту назад. Зачем же он его снял? И, главное, когда успел?

Липкое ощущение неприятностей, чего-то непоправимого проникло в сознание, и пилот, не раздумывая, бросился в коридор, разыскивая остальных членов экипажа. Пусть их немного, всего шестеро, но ещё несколько минут назад он прекрасно слышал голоса своих товарищей. Испуганный вскрик Сони. Быструю речь Нинг. А теперь на корабле стоит полная безголосая тишина. Лишь слышны слабые технические шумы, с периодическими тонкими попискиваниями информационной сигнализации.

— Ченг? Нинг? — останавливаясь на входе в каюту с открытой дверью, позвал Эдвард. С беспокойством прислушался к тому, как тихо и глухо звучит его голос, словно он не в открытом пространстве отсека, гладкие стены которого должны усиливать звуки, а в ватном коконе, успешно их гасящем.