Призрак Канта
Шрифт:
– Почему вы так её называете?
– Потому что так её зовут.
– Марьяна?! – переспросила Софья и фыркнула. – Всего-то?! А эту, которая сегодня приехала? Ну, которая сидела на террасе, вся такая сделанная и с красными губами? Неужели не заметили?
– Заметил.
– Как её зовут?
– Лючия! – провозгласил Василий Васильевич. – Так она себя называет.
– Час от часу не легче, – пробормотала Софья. – Та Марьяна, эта Лючия…
– Ничего не поделаешь, – сказал Василий Васильевич, его Софья раздражала. – Здесь вам не Москва.
– При чём
Василий Васильевич и сам не знал.
– Вы не читаете труды Канта? – спросил он.
– Зачем? – удивилась Софья.
Этого Василий Васильевич тоже не знал.
– На столе в вестибюле лежит книга «Философия Канта». Интересно, кто её читает?…
– Не я, – и Софья вновь взяла его под руку. – Знаете, я не люблю старьё. Стариков терпеть не могу! Старые фильмы никогда не смотрю, старых книг не читаю. Только новые!..
– Новые книги – это какие?
– Вы отстали от жизни в этой вашей Бухаре, – засмеялась Софья. – Сейчас выходит масса новинок! По развитию личности, всякие тренинги, эзотерика, по истории тоже! Вот вы, например, знаете, что всего цивилизаций на нашей планете будет семь? Атланты – одна из прошлых, и она же возродится в будущем. Атланты по счёту третья. А у нас сейчас пятая. – Тут она охнула, как отличница, допустившая на экзамене ужасный промах в элементарном вопросе. – Боже, что я сказала! Сейчас четвёртая, а не пятая! Мы живём в четвёртой цивилизации, а всего будет семь.
– Семью семь, – сказал Василий Васильевич, – сорок девять.
– И те, прошлые, были гораздо, гораздо цивилизованнее нас! Они умели летать без всяких самолётов, проходить сквозь стены, лечить любые болезни. Нам до них ещё далеко. Они и в космос летали, и с инопланетными пришельцами общались. Правда-правда! Сохранились разные свидетельства. Этим свидетельствам шестьдесят миллионов лет, их от нас специально скрывают правительство и спецслужбы.
Василий Васильевич на всякий случай уточнил:
– Всё это пишут в новых книгах?
– Конечно! – с энтузиазмом согласилась образованная Софья. – Это очень интересно читать! В интернете есть специальные сайты для любителей альтернативной истории, я на всех бываю и на всех авторов подписана.
– Такое чтение, – изрёк Василий Васильевич, – должно быть очень расширяет кругозор.
– Вот вы говорите как старик! Как будто брюзжите! Но вы же ещё молодой!
– Я пожилой. В душе.
– Да ладно вам кокетничать!.. А не верите вы, потому что читаете только этого вашего Канта!..
– Канта без подготовки читать невозможно, – заметил Меркурьев.
– Что значит невозможно?
– Я ничего не смыслю в философии. Не знаю, что такое трансцендентальная эстетика. Не понимаю метафизического толкования пространства. Способ открытия чистых рассудочных понятий мне неведом. Логическая форма всех суждений, состоящая в объективном единстве апперцепции содержащихся в них понятий, для меня загадка.
– Про это Кант писал? – недоверчиво уточнила Софья.
Меркурьев кивнул.
– Он что, дурак? Зачем такую ерунду писать?! Ему что, заняться было нечем?
– А вот
– Как же мы к нему пролезем? – спросила Софья, отвлекаясь от критики Канта. – Прямо по песку, что ли? Я думала, к нему мостки проложены.
– Придётся по песку. Можно, конечно, вернуться и попробовать подойти со стороны леса, но можно и здесь.
Он спрыгнул с досок «променада» на влажный плотный песок и подал Софье руку. Она оперлась и тоже спрыгнула. Вид у неё был недовольный.
– Там камни, – сказала она, глядя в сторону маяка. – Мы что, будем по ним карабкаться?…
– Интересно, когда его построили? – спросил Меркурьев. – Лет сто назад? Или двести?
– Э-эй! – закричала издалека Антипия-Марьяна. – Вы наверх? Подождите, я с вами!..
– Ждём! – прокричал в ответ Василий Васильевич и сам у себя спросил: – Может, это она в вестибюле читает Канта? Или хотя бы знает, когда был построен маяк?
– Дался тебе этот Кант! – с сердцем сказала Софья.
Антипия подходила, одежды её развевались на ветру, и по песку рядом с ней бежал изумрудный отсвет. Она подошла, взяла Меркурьева за руку и высыпала ему в ладонь мелкие, как пшеничные зёрнышки, жёлтые камушки.
– Янтарь? – спросил Меркурьев, пересыпая камушки из руки в руку. Они приятно шелестели.
Антипия кивнула. Щёки у неё горели от ветра, и блестели карие глаза.
– Виктор Захарович сказал, что после штормов янтаря всегда бывает много. Я вышла и вон сколько набрала.
– Ерунда какая-то, – сказала Софья, поглядывая на камушки. – Я где-то читала, что янтарь – это отвердевшая смола. Вроде в старину в море падали какие-то сосны, смола затвердевала, и из неё получался янтарь. Так и было написано!..
Меркурьев промолчал, и Антипия промолчала тоже.
– Я только не понимаю, кому она нужна, смола! Ну, если это и вправду смола. Не бриллиант, не изумруд!.. И ещё про какую-то комнату из янтаря я читала. Вроде она пропала, и все ее ищут. Как из него может быть комната, если он такой мелкий? В комнате должны быть стены, полы, потолок! Как могла пропасть комната, я не понимаю?! Ну вот в квартире – было три комнаты, а стало две, что ли?
– Ну, – сказал Меркурьев бодро и ссыпал янтаринки в подставленную ладонь Антипии. – Попробуем забраться? Я вам буду помогать.
– Да мы уж надеемся, – пробормотала Софья, а Антипия опять ничего не сказала.
По очереди – Меркурьев возглавлял, Антипия замыкала, – они забрались по валунам к подножию старого маяка. Первым забирался Меркурьев, утверждался на валуне, осматривался, куда в случае чего можно спрыгнуть, потом за руку втягивал одну и вторую даму. Как это ни странно, Антипия забиралась легко и ловко, несмотря на одежды, которые ей мешали, а Софья с трудом, раздражаясь всё больше и больше.
На мысу ветер был гораздо сильнее, чем внизу, на пляже. Он срывал со слабых волн мелкую водяную пыль. Пыль висела в воздухе, и в ней дрожала и переливалась радуга.