Призрак кургана
Шрифт:
– Каждый год отваливаются камни. Так что я держу их под наблюдением.
Самое интересное, что это правда: когда он в прошлый раз был здесь, от кургана отвалились три довольно больших камня, валялись в траве вместе с теми, что скатились раньше. И Юнас их сосчитал.
– Девять камней, – сообщил он и продолжил уверенно: – Когда отвалятся тринадцать, призрак получит свободу.
– Какой еще призрак?
– Тот, что в кургане.
Ему только что пришла в голову эта мысль, и он остался доволен. Неплохо придумано.
– И что он тогда будет
Его явно заинтересовало сообщение, поэтому Юнасу ничего не оставалось, как придумать продолжение.
– Что будет делать?.. – Он лихорадочно пытался найти что-нибудь пострашнее. – А вот что: видишь дома по ту сторону дороги? Призрак просыпается, ночью вылезает из кургана и заходит в каждый дом, в каждую комнату… Поднимает свой меч и во сне отрубает всем руки. Жертвы кричат от боли, кровь хлещет, а их отрубленные руки лежат на полу. Почти все выживут, но плавать уже никогда не смогут.
Касперу такая перспектива показалась надуманной.
– Нет, – сказал он. – С чего бы? А знаешь, что он будет делать?
Юнас пожал плечами. Не веришь – не надо.
– Он будет переселяться в их тела. Утром просыпаются – а они уже одержимые.
– Одержимые?
– Ну да. Я такой фильм видел, ужасняк. Называется «След зла». Там один демон переселяется в человеческие тела. Может свободно перепрыгивать из одного в другое. А когда он вселился, человек уже не волен над собой. Делает, что ему демон прикажет. А он всем приказывает стать серийными убийцами. Только полиция схватит убийцу, а демон уже в другого перепрыгнул. Так что его и поймать нельзя.
Юнас кивнул. Фильма он не видел, но быть одержимым демоном, похоже, еще страшней, чем остаться без рук. Он попытался придумать что-то еще похлеще, но в голову ничего не пришло.
Посмотрел на курган:
– А ты заметил, что все больше камней отваливается?
– Значит, он уже к выходу подбирается, – кивнул Каспер, будто речь шла о чем-то само собой разумеющемся. – Но ты же можешь положить камни обратно.
– Так и сделаю, – кивнул Юнас.
На самом деле ему вовсе не хотелось трогать эти камни. Мало ли что…
Каспер несколько раз крутанул ручку газа, каждый поворот сопровождался коротким взревом мотора.
– Хотел рвануть в Марнес, – сказал он, даже не глядя на Юнаса. – У меня друзья в гавани. Может, там веселее.
И даже не спросил, не хочет ли Юнас к нему присоединиться. А Юнас и не собирался проситься – вот еще…
Каспер посмотрел на него:
– Можешь взять мою резиновую лодку, если пойдешь купаться. Она в рыбарне. И насос там же.
– Ладно, – тихо сказал Юнас.
Стоя на одной ноге, Каспер развернул мопед и укатил. Юнас видел, как он проехал мимо поля для мини-гольфа, майского шеста и скрылся в направлении шоссе.
Юнас медленно отошел от кургана.
Дядя Кент обещал шикарное лето. Все будет супер, сказал он.
А он совершенно один на берегу. Когда Каспер укатил на своем мопеде, Юнас сразу понял, что предстоящий месяц будет мерзее не придумаешь.
Лиза
Солнце зашло за горизонт, а праздник продолжался.
Леди Саммертайм из своей высокой будки поглядывала на шевелящуюся массу, похожую на закипающую в кастрюле кашу. Воздетые к потолку руки, качающиеся спины, темные волны теней на полу.
– Лето любви! – крикнула она в микрофон. – Долгое лето любви!
Уже половина второго ночи, а в клубе все еще битком. Леди Саммертайм – главный распорядитель: ей подчиняются и вращающийся диско-шар, рассыпающий разноцветные блестки, и бухающие басы – всё. Она – главная. Лиловый парик, желтая майка, черный лак на ногтях и такая же черная кожаная куртка. Она в жизни бы не надела такую одежду – но куда денешься: форменный мундир Леди Саммертайм.
Лиза пришла на работу в половине восьмого, повара накормили ее ужином. После этого наложила грим, надела лиловый парик, покрасила ногти, и ровно в половине девятого Лиза исчезла: порог ночного клуба переступила Леди Саммертайм. Ни на кого не глядя, взошла на свой трон и поставила для начала диск со спокойной фоновой музыкой.
Поначалу никак не удавалось расшевелить публику: народ реагировал вяло, сказывались вчерашние излишества. Но часам к десяти начали подтягиваться люди из отеля и кемпинга с красными от солнца и выпивки физиономиями. Они, как по команде, шли к бару, заказывали пиво и косились в сторону ее будки.
В половине одиннадцатого она одновременно включила дискант и бас – так неожиданно, что многие вздрогнули.
– А теперь танцевать! – хрипло выкрикнула Леди Саммертайм, и люди, как ни странно, послушались.
Они уже достаточно выпили и двинулись на танцевальную площадку, поднимая руки со сжатыми кулаками, чтобы никто не заподозрил, что они плохо веселятся.
В одиннадцать часов в баре было не протолкнуться. Чуть не на каждом втором столике появились ведерки со льдом для шампанского. Лиза весь вечер, по-видимому единственная из всех, пила только воду.
В четверть двенадцатого на пол полетел первый бокал. Осколки разлетелись по всему полу, между стульев и высоких каблуков, но танцы не прекращались. Никто и внимания не обратил. В половине двенадцатого на пол полилось шампанское – парень, купивший бутылку за тысячу четыреста крон, визжа и хохоча, поливал танцующих. Богатенький… это видно по раннему и ровному загару.
Веселье оказалось заразительным. Танцующие визжали от счастья, размазывая по лицам пузырящуюся жидкость. В воздухе замелькали кредитные карточки. Шампанского]
К полуночи в баре стало нечем дышать. Запах спиртного смешался с запахом пота. Танцевали без перерыва, в мокрых сорочках и топах на бретельках, волосы у женщин слиплись в мокрые пряди, косметика давным-давно испарилась. У Леди Саммертайм появилась группа поддержки. Несколько человек у подиума, на котором стояла будка диджея, качали поднятыми кулаками в такт музыке: