Призрак Малого Льва
Шрифт:
— Три тысячелетия?
— Возможно. А возможно, пятнадцать лет назад эта тварь сожрала Кневха. Мы же его так и не нашли.
— Это уже твоя фантазия, Ол!
— Тут реальность кошмарней любой фантазии.
— Да-да, — поддержал Ольгерда Би Эр, — я сам видел призрак Кневха, хотя мне никто не верил.
— Мне ясно одно, — сказал Леций, — раскопки надо приостановить. Это слишком опасно. Не знаю, сколько лет эта
— Давайте ей кого-нибудь подбросим, — снова усмехнулся Нрис, — глядишь, еще на пятнадцать лет заткнется?
— Тебя, Руэрто, — буркнул Кера, — ты у нас начитан исключительно стихами, пусть она их переваривает.
— Тогда лучше тебя, ты их сам сочиняешь.
— Я бездарен, Ру, она отравится.
— Азол, — прервал их Конс, — как ты думаешь, этот призрак может иметь отношение к убийству?
— Вряд ли, — помотал косматой головой Кера, — ни по целям, ни по средствам этот Паус нам не подходит. Это наше семейное дело.
В это время все оглянулись на дверь, Миранда тоже. В зал вошла изящная девушка в мерцающем черном платье до самого пола. Женственность сочеталась в ней с подростковой угловатостью. Она была хороша, но не так необыкновенно, как отзывалась о ней Ингерда. Нормальная стройная девушка с милым правильным личиком и яркими черными глазами. Мало ли таких? Отчего, собственно, Ингерда от нее в таком восторге? Оттого, что эта девочка — Прыгунья? Или дочь Верховного Правителя?
— Я опоздала? — спросила Риция чуть взволнованно, — что тут у вас происходит?
— Садись, — велел ей Леций.
Она села рядом с Мирандой и вопросительно посмотрела на нее. Миранда поняла, что своим взглядом эта девочка может прожечь ей платье.
— Я думаю, наша гостья может быть свободна, — сказал Леций, — спасибо за информацию Миранда. Дальше мы разберемся сами.
Она тут же встала, давно чувствуя себя лишней.
— Рада, что смогла чем-то помочь.
— Думаю, мы еще увидимся. Азол, у тебя есть десять минут, чтобы проводить даму.
— Интересно, за кого ты меня принимаешь? — недовольно сказал Кера и поднялся из-за стола.
Миранда оскорблено отвернулась и направилась к двери быстрым шагом. В конце концов, она могла и сама дойти до стоянки и вызвать такси. Провожатые ей были не нужны.
— Через полчаса буду, — докончил у нее за спиной Кера, — у меня модуль, а не звездолет. И я сегодня уже напрыгался.
Она остановилась перед закрытой дверью и невольно улыбнулась.
Пока ждали Кера, все разбрелись по залу. Леций даже не знал, радоваться ему такой задержке или нет. Перед смертью, конечно, не надышишься, но есть еще хотя
Он посмотрел на Рицию. Ольгерд что-то объяснял ей. Наверняка про призрак. У нее было очень серьезное лицо. Она и родилась с таким лицом, как будто знала, кем ей предстоит стать и какую ответственность на себя взвалить. Леций смотрел на нее до тех пор, пока она это не заметила и не подошла к нему.
— Папа, это ужасно, — сказала она, сверкнув черными глазами, — неужели придется закрыть раскопки?
— Придется, — ответил он, — риск слишком велик.
— Но это был не старик в лохмотьях.
— Скорее всего, его щупальца могут принимать любую форму, о которой получили информацию.
— То есть всех, кого он съел?
— Да. И Кневха в том числе.
— Это ужасно… папа, мы можем с ним справиться?
— Мы слишком мало о нем знаем, чтобы делать выводы.
— До сих пор Прыгуны никого не боялись!
— Ну что ж, пора и нам немного потрястись.
— Ты еще можешь шутить?!
Она явно нервничала, находясь в состоянии «синего луча». Это была пустая и лишняя трата энергии.
— Держи себя в руках, — сказал Леций, — сегодня ты услышишь еще много неприятного. Я долго оберегал тебя от этого, но больше нет возможности.
— О чем ты, папа?
— Скоро узнаешь.
Риция потупилась, помолчала, потом снова вскинула на него обжигающие глаза.
— Что бы ни случилось, папа, знай: я люблю тебя больше всех на свете. Ты понял? Что бы ни случилось, как бы все ни обернулось. Знай, что я люблю тебя.
Леций так и не понял, кого она хочет защитить этими словами: его или себя, но понял, что раскол неминуем.
— Спасибо, детка, — сказал он ласково, — я тоже люблю тебя больше всех в этом мире.
Они не прикоснулись друг к другу, просто обменялись белым светом. Леций смотрел, как она уходит от него по залу, его дочь, самое дорогое на свете существо, в котором все его надежды, вся радость и вся жалость, и как ее «белое солнце» снова переходит к тревожному «синему лучу».
Конс ни с кем не разговаривал. Он находился в привычной «зеленой звезде», Би Эр — в «желтой луне», Нрис почему-то нервничал и был синим как Риция. Ольгерд приятно радовал глаз «белой сиренью», режимов экономии он не знал, они ему были ни к чему. Вот уж кому Создатель отмерил сполна! Правда, «фиолетовой молнии» Ольгерд не достигал, межзвездные прыжки ему не удавались. Поэтому он и не мог считаться Прыгуном. В короткой стычке он победил бы вряд ли, зато в длительной, на износ ему равных не нашлось бы. Вот если объединить мощного Кера и неистощимого Ольгерда, это, пожалуй, будет что-то жуткое…