Призрак с арбалетом
Шрифт:
Впрочем, почему незнакомый? Можно ведь допустить, что бомж и бизнесмен знали друг друга? Что может быть между ними общего? Не так давно все жили в одной большой стране, где деление на богатых и бедных было не столь радикально… Бомж когда-то был учителем. Возможен такой случай, что он работал в той же школе, где учился будущий бизнесмен?
Наверное, место встречи было заранее известно – место на Дарсане, куда должен был явиться Слепцов. Скорее всего, он просто разыграл ссору, чтобы отвязаться от жены и иметь повод уйти в город в одиночку.
Бизнесмен
Затем он возвращается домой. Не зная города, он идет традиционным путем: вниз со склона Дарсана на Партизанскую, потом по Кирова к «Спартаку» и по Ломоносова – в пансионат. Но киллер, увидев, что его обманули, спускается с Дарсана прямо на улицу Коновальца и там, на темном мосту, поджидает жертву…
Что-то в этой версии не вязалось. Ну, кончено! Если Слепцов отдал Кручинину свою шляпу и плащ, то почему же он тогда тоже был в шляпе и плаще?
Жаров остановился под фонарем, снял с себя берет, задумчиво осмотрел его изнутри… А что, если эта операция была продумана с самого начала и бизнесмен мог сразу надеть на себя двойную одежду – шляпу вставить в шляпу?
В управлении на Морской было оживленно: напарник Клюева проснулся и деловито звонил куда-то, был Пилипенко, эксперт-криминалист Леня Минин, двое оперативников. На дверцах шкафа, на проволочных вешалках висели два коричневых плаща и две коричневых шляпы.
Жаров взял обе шляпы и попытался вставить одну в другую. Пилипенко рассмеялся:
– Я уже пробовал. Не лезет.
– Значит, наши версии совпали?
– Не совсем. Какие у тебя новости?
Жаров рассказал все, что услышал от Сливы, обратив внимание на время, когда бомж и бизнесмен исчезли из его поля зрения.
– Этого не может быть, – Минин похлопал Жарова по плечу. – Но все равно, спасибо за информацию.
– Ты хочешь сказать, что уже определил время смерти? Ну, и?
– Когда был убит Кручинин, экспертиза покажет, а Слепцов умер не позже семи часов вечера.
Жаров с недоверием уставился на Минина.
– Экспертизу с бомжом не сделали, а с бизнесменом уже успели?
– Нет, не успели. Я сделал заключение не как эксперт, а как метеоролог.
– В каком смысле – метеоролог? – не понял Жаров.
Все присутствующие в дежурке с жалостью посмотрели на Жарова: они уже все знали, только он один был в неведении.
– Если бы труп упал с мостика в воду, то он был бы весь мокрый. Но он лежал наполовину в воде, и верхняя часть одежды была сухой. По радио передали, что в заповеднике уже идет дождь и через полчаса он может накрыть город. Но тучи развеялись, и на нас, слава Богу, не упало ни капли. Это не труп был сброшен в воду, а вода сама пришла к трупу. От дождя уровень в реке повысился. И было это в районе семи часов вечера.
– Кого же тогда видел Слива у «Спартака»?
– Получается, что он видел призрака.
Все замолчали. Пилипенко сидел в глубоком раздумье, уставившись в монитор и мерно пощелкивая клавишами. Жаров заглянул через его плечо. Пилипенко играл в тетрис, будто бы, сев на обычное место лейтенанта Клюева, приобрел и его привычку. Лицо следователя было мрачно.
– Подумай, – обратился он к Жарову, – может быть, ты не все рассказал? Вспомни любую информацию, даже самую незначительную.
Жаров мысленно пробежал последние два часа своей жизни…
– Когда я стоял на мосту, – кто-то звонил на мобильник жертвы, – сообщил он.
– Очень хорошо, – сказал Пилипенко. – Что еще?
– Бомж, Василий Петрович Кручинин, был когда-то учителем.
– Интересно, – бесцветным голосом заметил Пилипенко. – А дальше?
– Студент, сосед убитого, родом из Воронежа.
– Замечательно, – сказал Пилипенко с той же интонацией, но от внимания Жарова не ускользнул его легкий щелчок пальцами под столом. – Значит так. Немедленно вызываем собаку.
Его вдруг словно подменили. Что-то в словах Жарова заставило следователя действовать. Все вокруг пришло в движение: дежурный звонил в питомник, эксперт собирал свой чемоданчик. Жаров заметил, что он проверил и положил туда набор для снятия отпечатков пальцев. Жаров знал, что лучше не приставать сейчас к Пилипенке с расспросами, но тот сам подошел к нему.
– Если хочешь, давай, отправляйся вместе с кинологом.
– Разумеется, хочу! – обрадовался Жаров, который, с тех пор как все завертелось, чувствовал себя одиноким. – Кинолог, конечно же – на Коновальца?
– Конечно же – на Дарсан, – следователь выбросил руку в сторону окна, выходящего на северо-запад.
Жаров удивился, но смолчал. «уазик» с кинологом и собакой прибыл через несколько минут. Следователь, эксперт и еще трое ребят сели в «газель». Если понадобилась опергруппа, то Пилипенко точно знал, где искать убийцу.
Милицейский «уазик», натружено урча по серпантину улицы Войкова, взобрался на восточный склон Дарсана за семь минут. Жаров бросил взгляд на темные окна школы, где они учились с Вовой Пилипенко, когда-то неопределенно давно, совсем в другие времена. Овчарка сидела смирно, прижимая уши от резкого перепада давления. Кинологом был Леха Ярцев, бывший офицер, дослуживающий свой запас в милицейском питомнике. Он придерживал Ральфу за ошейник, успокаивающе поглаживая по холке.
– Здесь, что ли? – спросил водитель, имея в виду место убийства Кручинина.
Жаров и Ярцев вышли, кинолог заботливо, словно даму, вытянул собаку из машины. В темноте Жаров не сразу узнал место, изображенное на фотографии. В современной практике никто не обводил контуры тела, если убийство произошло на улице, чтобы не шокировать прохожих, но несколько меток положения конечностей по точкам, все же было сделано белой краской. Жаров увидел тот самый пучок травы, пробивающийся между камней тротуара, место, где лежала шляпа, пятно крови на ступеньке, словно брошенная красная тряпка. Ральфа возбужденно завертелась, Ярцев прижал ее голову к своим коленям.