Призрак смерти

Робертс Нора

— Здравствуйте, леди, — сказал он. — Чем могу помочь?

— У вас прекрасный дом, — начала Пибоди. — Замечательные старинные вещи. Лейтенант, я тут подумала, а мог ли Рорк приобрести что-нибудь у мистера Бьюкенена?

— Рорк? — Бьюкенен озадаченно посмотрел на Пибоди. — Он купил у меня несколько вещей. Надеюсь, вы не рассматриваете его в качестве подозреваемого?

— Нет. Он муж лейтенанта Даллас.

— Ах да, конечно. Я и забыл, — он с улыбкой перевел взгляд на Еву. — Антикварный бизнес так прочно удерживает меня в прошлом, что нынешние события

иногда обходят меня стороной.

— Неудивительно, — ответила Ева. — Кстати, о прошлом — мы интересовались письмами, личными записями и дневниками, принадлежавшими Бобби Брэй.

— Даже не знаю, сколько раз я сегодня слышал это имя. Наверно, Мэйв сказала вам, почему мы сегодня решили работать дома. Кстати, вот и она.

Мэйв вкатила тележку с фарфоровым чайником, кофейником и чашками.

— Как раз то, что нужно. Я перевел коммуникаторы в автоматический режим, — сказал ее отец. — Мы можем сделать короткий перерыв. Итак, письма… — Бьюкенен сел, пока Мэйв разливала чай и кофе. — У нас есть несколько писем, которые Бобби написала своим друзьям в Сан-Франциско в 1968 м и 1969 году. Одна из лучших вещей — записная книжка с черновиками ее лирических песен. По сути дела, это дневник, где она записывала свои впечатления и делала заметки на будущее. Маленькие напоминания. Сегодня утром я разбирался с бесчисленными запросами по поводу этой записной книжки, включая запрос от Клиффа Гилла.

— От сына Хопкинса?

— Так он сказал. Он был очень расстроен и говорил так сумбурно! — Бьюкенен похлопал Мэйв по руке, когда она передала ему чашку. — Вполне объяснимо, принимая во внимание обстоятельства.

— Ему были нужны ее письма? — спросила Ева.

— Он сказал, что его отец упоминал о письмах; по его словам, это была настоящая сенсация. Мистер Гилл знал о том, что у нас были совместные дела, и полагал, что я могу знать, о чем шла речь.

Думаю, он надеется очистить свое имя от подозрений.

— Вы собираетесь помочь ему в этом?

— Не представляю, как это сделать, — Бьюкенен развел руками. — У меня нет ничего, что могло бы помочь ему.

— А если существуют письма Бобби Брэй, отправленные незадолго до ее исчезновения, вы можете узнать об этом?

Он задумчиво поджал губы.

— Конечно, я могу навести справки. Ходят разные слухи. Несколько лет назад кто-то пытался продать на аукционе письмо, якобы написанное Бобби через два года после ее исчезновения. Это оказалась подделка, и вышел большой скандал.

— Еще были фотографии Бобби, предположительно сделанные после того, как ее объявили пропавшей, — добавила Мэйв. — Ни одна из них не прошла проверку на подлинность.

— Верно, — Бьюкенен кивнул. — Распускать слухи гораздо проще, чем подкрепить их фактами. А вам известно о ее переписке того времени, лейтенант?

— У меня есть источник, утверждающий, что такие письма существуют.

— В самом деле? — Его глаза блеснули. — Если они подлинные, я бы с удовольствием приобрел их.

— Похваляешься своими знакомствами, Пибоди? — Ева снисходительно взглянула на свою напарницу, когда садилась за руль.

— Рорк вел дела с Бьюкененом, и вы вдвоем заходили в их магазин. Но Бьюкенен тогда даже не заикнулся о Рорке. Я полагала, что он следит за положением своих обеспеченных клиентов и должен сразу же провести связь между вами.

— Ты права. Но по какой-то причине он этого не сделал.

— Вы тоже подумали об этом?

— Я думаю о самых разных вещах. Пока что давай поразмыслим, о чем мы будем говорить с Клиффом Гиллом.

Как и магазин «Былые времена», танцевальная школа была закрыта, но, поскольку Фанни Гилл жила в квартире наверху, им не пришлось ехать дальше.

Клифф Гилл выглядел взволнованным и каким-то встрепанным.

— Слава богу! Я сам собирался связаться с вами.

— Что случилось?

— Нам пришлось закрыть школу. — Он быстро обвел взглядом узкий коридор и жестом пригласил их внутрь. — Я дал матери успокоительное.

— Почему?

— О, это жуткая история. Я как раз собирался пропустить стаканчик «Кровавой Мэри».

В отличие от особняка Бьюкененов, квартира Фанни изобиловала яркими контрастирующими оттенками, с массой блестящих тканей и хромированных поверхностей. «Модно, но неуютно», — подумала Ева. Комната была сильно захламленной, почти грязной.

Сам Клифф выглядел не лучшим образом. Он был небрит и, похоже, спал в той футболке, которая сейчас была на нем. Под его глазами залегли тени.

— Я оставался здесь всю ночь, — сказал он из соседней кухни, смешивая водку с томатным соком. — Люди, которые пришли в студию вчера во второй половине дня, говорили ужасные вещи. Другие просто звонили и оставляли отвратительные, мерзкие сообщения. Я выключил коммуникаторы. Мать просто не могла этого вынести.

Он добавил в коктейль соус табаско, отчего напиток стал мутно-красным, и сделал быстрый глоток.

— Очевидно, нам вручили такую же метку, как и моему прадеду… метку сатаны. — Он сделал еще один глоток и покраснел. — Простите. Что я могу вам предложить?

— Спасибо, ничего, — ответила Ева. — Мистер Гилл, вам угрожали?

— Нам грозили всеми бедами, от вечного проклятия до публичного бичевания. Моя мать этого не заслуживает, лейтенант. Она всего лишь сделала неудачный выбор, хотя потом исправила свою ошибку. Но во мне, так или иначе, течет кровь Хопкинса, если вы подумали об этом, — добавил он, горько скривив губы.

— А вы?

— Я не знаю, что и думать! — Клифф вернулся в гостиную и уселся на розовый диван с горой мягких подушек. — Но теперь я знаю, что чувствую. Ярость и страх.

— Вы сообщили об угрозах?

— Мать просила меня не делать этого. — Он прикрыл глаза, как будто собираясь с силами. — Она расстроена и рассержена. Ей бы не хотелось поднимать шумиху. Она каждый день много и упорно работает и старается держать себя в руках, но это просто выбило ее из колеи. Теперь она боится, что мы потеряем школу из-за огласки и скандала. Она так много в нее вложила, и что теперь?