Призрак в машине
Шрифт:
— И тогда она придумала удивительную вещь. Я рассказывала о ней доктору.
— Да. У меня это записано.
После этого безудержная фантазия девочки вырвалась на волю. Похоже, Ава придумала безукоризненный способ эксплуатировать «дар» Карен. Прятала дочь за шторой, давала ей микрофон, с помощью которого можно было передавать сообщения от всех этих странных невидимых людей, получала их в наушники и сообщала собравшейся публике.
Сильнее всего доктора Лестер угнетало обилие бытовых подробностей. Карен точно описала магазин в Слау, где они покупали
— Тебя это радовало?
— Это было замечательно. Они приходили ко мне в голову, я передавала их сообщения, и они уходили.
— Понимаю.
— Но она говорила людям только хорошие вещи. Хотя там были и ужасные.
— Спасибо, Карен. — Доктор Лестер улыбнулась и сунула свои записи в конверт. — Продолжим в следующий раз.
— Что вы имеете в виду?
— К сожалению, сеансы не могут продолжаться больше получаса.
Карен уставилась на нее.
— Вы говорили, что поможете мне.
— И помогу…
— Говорили, что найдете кого-то, чтобы разговаривать с ними. Как делала Ава.
— Я не думаю…
— Они приходят все время. И разговаривают со мной. Никогда не сдаются.
— Я могу дать тебе лекарство от головных болей.
— Это не головные боли! — крикнула Карен, выбросила руки вперед с такой силой, что они чуть не выскочили из суставов, и замахала ими в воздухе, словно отбиваясь от какой-то огромной птицы.
Доктор Лестер, потрясенная этой внезапной вспышкой, замешкалась. Решив остановить девочку, она начала вставать, но тут Карен успокоилась.
Перемена произошла так быстро, что у доктора возникли подозрения. Однако она могла поклясться, что девочка не притворялась и не устраивала представление. Карен сильно побледнела, ее молочно-белая кожа стала почти прозрачной. Ослепительно-светлые пушистые волосы слегка шевелились, хотя в комнате не было ни малейшего ветерка. Уголки бесцветных губ недовольно опустились.
Барбара была рада тому, что сеанс подошел к концу. А еще больше — тому, что он был сегодня последним. День выдался трудный, и она очень устала. Они и так пересидели уже десять минут.
— Карен, теперь с тобой все в порядке? — осторожно спросила она.
— Да. Спасибо.
Карен сидела неподвижно, пытаясь переварить неприятную правду. Доктор Лестер, которой она так верила, не собиралась ей помогать. На мгновение девочка ощутила страх и чуть не заплакала, однако собрала силы и простилась со своими надеждами.
Но что делать с шумом в голове? Она больше не может так жить. Просто не может. Сойдет с ума. Если бы она была старше… Если бы она была взрослой, ее бы поняли все. Впрочем, дотянуться до одного человека она может уже сейчас…
Доктор Лестер взяла «дипломат» и положила туда папку. Небрежно набросила на плечи кардиган, но тут же сняла его и надела как следует. У нее замерзли предплечья. Покрылись гусиной кожей.
— Бррр, — сказала доктор Лестер.
Но
— Пора домой.
Она включила автоответчик, закрыла компьютер, заперла письменный стол и проверила окна. Девочка стояла неподвижно, молчала и смотрела в пол.
— Ну, Карен… — Карен вздрогнула, подбежала к дивану и опустилась точно на то место, где сидела доктор Лестер. Барбара заколебалась. Конечно, быстрее и легче всего можно было выйти из положения, позвав женщину, которая сопровождала Карен, и попросив ее забрать ребенка. Однако с точки зрения психологии это было невозможно. Пространство кабинета сейчас принадлежало ей и Карен. Именно здесь они со временем вступят в прочную связь. Если сюда войдет чужой человек, пусть даже дружелюбно настроенный, добиться близости будет намного труднее.
— Карен, тебя что-то беспокоит? Ты боишься, что если уйдешь, то уже не сможешь вернуться?
— Нет. — Девочка положила руку на обивку дивана, не то похлопывая, не то поглаживая ее.
— Вот и хорошо. — Доктор Лестер села. — Потому что я уже нашла в расписании время для нашей следующей встречи.
Карен пристально посмотрела на нее, и доктор ответила ей дружеской, но слегка натянутой улыбкой. Что за странное маленькое создание. И глаза странные: зрачок окружают яркие серебряные кольца. Пока доктор Лестер наблюдала за девочкой, они горели все сильнее и наконец засветились пламенем. В комнате стало необычно тихо. Так тихо, словно она очутилась на дне моря. И так душно, что стало нечем дышать.
Карен посмотрела на стену с трепетавшими на ней тенями, а потом назад, приглашая доктора Лестер сделать то же самое. К вящей досаде Барбары, хотевшей мягко, но решительно повести ребенка к двери, она была вынуждена подчиниться. Стена выглядела по-прежнему. Почти. Разве что оттенки серого стали немного гуще. Листья и ветки танцевали немного быстрее. Потом она заметила один крошечный листок, более темный, чем остальные. Почти черный. Он отделился от стены и двигался в трехмерном пространстве. Барбара присмотрелась и узнала бабочку.
Затем случились две вещи, практически одновременно. Над полом пронесся поток холодного воздуха, закрутился вокруг ее лодыжек и заставил онеметь ступни. А потом изо всех углов комнаты донесся негромкий шорох, напоминавший шум трения шелка о шелк.
Барбара смотрела на стену и видела, что она изменилась. Изящный узор превратился в более плотную массу и закрутился, как столб дыма. Через минуту этот дым стал еще плотнее и направился в сторону комнаты. Пустота, зиявшая в его середине, напоминала устье пещеры. А потом в самом центре этой полости, наполовину затянутой паутиной пара, возникла хрупкая белая фигура.