Призрак в опере
Шрифт:
Зрители потихоньку заполняли зал, а я прошла уже знакомыми закоулками в служебную часть театра. Теперь я могла и без нити Ариадны найти дорогу из этого лабиринта, а ведь всего пару дней назад мне это казалось невозможным делом. Закулисье жило своей обычной жизнью. Актеры гримировались, монтировщики собирали и устанавливали последние декорации, осветители настраивали свет согласно партитуре. Музыканты пробовали звук.
Я постучалась в гримерку Анжелы, но ответа не последовало. Дверь была не заперта, и я вошла внутрь. Все как той ночью, когда на меня напали. То же зеркало, баночки, скляночки. Большая стеклянная посудина, наполненная каким-то белым веществом. Я зачерпнула
Ход моих мыслей был прерван появлением Анжелы:
— Ой, Таня, привет! Как ты тут очутилась?
Лицо Анжелы было выкрашено той самой белой штуковиной. И без того большие ее глаза казались просто огромными на белом лице. На голове Анжелы красовалось странное сооружение, похожее на корону из перьев, — большие, маленькие, белые перья… перья с цветными разводами. Костюм состоял из белого, обтягивающего потрясающее Анжелино тело, трико. На трико были нашиты маленькие пушистые перышки.
— Да вот дверь была открыта, я и зашла. А что, нельзя было?
— Да нет, что ты! Это, наоборот, здорово. Ты говори-рассказывай, а я буду дальше гримироваться.
Анжела села за столик, обдав меня ароматным запахом.
Вот оно! Господи, как все просто. «Кости» были правы, причем предупреждали меня не раз! Запах… Я вспомнила. Я все вспомнила! Тот же запах я почувствовала, когда ощутила удар по затылку. Это белое вещество стирала я со стены ложи во второй свой приход. А главное, перья, эти перья. Вместе с пылью ковра именно они поднялись в воздух, когда я искала улики. Все встало на свои места.
Кочерян мог узнать о назначенной встрече девушки с Никитой только от одного человека — от самой Анжелы. Это она предложила встретиться и заманила Никиту в ловушку. Это ее Кочерян назвал комедианткой. Да она и есть комедиантка. Ведь это она сказала мне о пропаже Никиты. Она просила найти его.
Я смотрела на красивую молодую девушку, почти мою ровесницу. Анжела щебетала, весело улыбалась, а я… Я боялась, что выдам себя. Боялась, что брошусь на эту дрянь и все испорчу. Но у меня не укладывалось в голове. Эта девушка — убийца. Зачем? Почему?
— Таня, Та-ань? Случилось что?
Я с трудом выдавила из себя пару слов, сослалась на важные дела и выскочила из гримерки. Я шла туда, куда меня вели ноги. Голова была занята решением возникшей проблемы.
Надо что-то делать. Звонить Кире? А улики, неопровержимые доказательства! Запах? Да меня на смех поднимут. Даже если Киря мне поверит, остальные — нет. Перья? Первое, что мне скажут, — по всему театру летают эти перья. Весь кордебалет в пушистых костюмах выступает.
У Анжелы есть алиби, она была на сцене. Не могла же она раздвоиться. Опять какая-то чертовщина, призраки и прочая ерунда. Мистика. И все же — это она. Я не могла ошибиться. Слишком уж специфический запах, такой ни с чем не спутаешь.
Думай, Таня, думай. За тебя это никто не сделает. Третий звонок. Голос из динамика сообщил о начале спектакля, называл какие-то фамилии. Этот голос вывел меня из раздумий. Я не заметила, как очутилась возле занавеса.
Актеры дружно подтягивались к сцене, перебрасывались шутками. Кто-то спорил, кто-то поправлял костюм. Я увидела, как Анжела забралась в носилки-паланкин или будку, я так и не спросила, что это за сооружение, и закрыла за собой маленькую дверцу.
Заиграла музыка, занавес поднялся, и действо началось. Люди, еще секунду назад жившие своими проблемами и заботами, как по волшебству, изменились, превратились в героев пьесы. «Надо
Смысл происходящего снова долетал до меня с трудом, зато наблюдать за процессом было необычно. Правда, я никак не могла взять в толк, что я тут делаю. Почему не сообщаю Кирьянову, кто сообщник Кочеряна и убийца.
У края сцены лихо отплясывал кордебалет, скрывая от зрителей будку с Анжелой. Вот оно: девушка появится на сцене только в самом конце действия. Неужели так и будет сидеть полчаса в этом стакане с дверцей? Ой, что это я… Все ведь так просто. Хм, алиби Анжелы. Никакого алиби нет, не было и не могло быть. Все считали, что Анжела в тот день была на сцене. На виду у всего зрительного зала. Но никому не пришло в голову, что она может выбраться из своего укрытия абсолютно незаметно. И точно так же незаметно вернуться.
Я решила проверить. Засекла время, прошла через боковую дверцу в фойе. Лестница, ведущая в ложи второго яруса, оказалась рядом. Я поднялась, открыла дверь в злосчастную ложу… И как будто слилась с убийцей. Вот нанесен удар. Слышны шаги, я подхожу к двери. Вижу приближающегося Никиту, отступаю в глубь ложи. Прячусь за тяжелую портьеру. Никита выбегает. Я жду, пока он спустится по лестнице. Но уйти нельзя — снова слышны шаги. Вижу, как кто-то входит. Это женщина. Она наклоняется к Лилиане, роняет бинокль, пытаясь помочь. Я подбираю бинокль, ударяю им женщину. Вытираю рукоятку ножа, всовываю ей в руки. Вытираю бинокль. Выхожу, спускаюсь, пробираюсь к сцене. Тридцать минут. Я начала свой эксперимент позже, чем начался спектакль. Я успела все сделать, а Анжела все еще сидит в своем скворечнике-паланкине. За кулисами из динамика снова раздается голос, зовущий Анжелу на сцену, — на всякий случай, если ей вдруг надоест сидеть в клетке. Дверца распахивается и…
Теперь я знаю, как она это сделала. Остается узнать, почему, и заставить ее раскрыться. На это у меня — целая ночь и огромное желание добиться признания.
Глава 8
Киря обещал, что его ребята оставят мою машину возле театра на стоянке. Там я и нашла свою красавицу. Ласточку мою.
Я катила по отходящему ко сну городу мимо гаснущих огней спальных кварталов, мимо замерших до утра заводов. Кое-где попадались прохожие, спешащие домой. Стайки молодых ребят, развлекающихся в меру своих способностей и возможностей. Ехала и думала, что заставило Анжелу стать убийцей. Хладнокровно лишить жизни человека. А ведь она мне показалась такой хрупкой и беззащитной. Наверное, все мужики вокруг одержимы желанием охранять и спасать ее. Даже Никита. И я попалась, как дурочка. Поверила. Даже не стала проверять ее алиби.
Я никак не могла успокоиться, не находила себе места. Мало того, что Анжела — убийца, а Кочерян — ее сообщник. Она еще и меня подставить пыталась. Экспромтом, так сказать. А уж про полного дурачка Никиту я и не говорю.
Мотив. У любого преступления должен быть мотив. Если, конечно, убийца не помешанный. Что получает Анжела после смерти Лилианы?
Любовника — раз. Да, пожалуй, за Кочеряна можно и побороться. Тем более что он и сам был не против. Роль — два. Хоть я оказалась в гуще театральных событий всего пару дней назад, я уже имею кое-какое представление об актерском тщеславии. Анжела могла так и остаться дублершей, ни разу не появившейся на сцене. Смерть Лилианы — для нее это не только желанная роль, но и скандал. А в мире шоу-бизнеса скандал — один из двигателей успешной карьеры. Еще четыре дня назад о существовании Анжелы никто не подозревал. А сегодня о ней пишут во всех газетах.