Призрак вежливых
Шрифт:
Скорость и неожиданность позволили минимизировать потери, причем с обеих сторон - не будет в этой войне миллионов французских и немецких трупов. Это в приграничных сражениях встречных боёв было не избежать, но атакующих французов этому даже не учили, а в кайзеровской армии они считались основным видом. Вот и результат, пока в той истории дело в позиционный тупик не уперлось. Как и во Второй мировой, сейчас паулю оказались биты из-за отсталости военной теории, хотя тогда по танкам и прочей военной технике, а также живой силе, немцы даже изрядно уступали. Как качественно, так и количественно.
Так
Но стоявшие в углу, образованном Северным морем и Бельгийской границей британские войска, к мирному договору присоединяться не пожелали, слишком уверенные в величии своего флота и неизбежной эвакуации морем. На их беду практически до самого начала войны проводилась реконструкция построенного ещё в 1895 году 98 километрового канала им. т. кайзера Вильгельма, позднее названый Кильским. И пропускать он был в состоянии хоть броненосцы размером с линкор. У Фольксмарине таких мастодонтов не было за ненадобностью, ибо приборы ночного виденья, установленные даже на малюсеньком торпедном катере для ставших слишком тёмными осенних ночей, позволяли гарантированно парой торпед топить любой утюг-переросток. А ведь на современных кораблях покрупнее и ракетное вооружение имелось, поражающее уже на сотни километров. Так что более сотни прошедших в Северное море боевых кораблей, десятков вспомогательных кораблей ГДР, а также столько же ПНР и Балтфлота, резко поменяли ситуацию в регионе, хотя об этом пока никто не знал.
Гранд-Флит по-прежнему пребывал в полной уверенности, что в Гельголандской бухте все еще прячутся 6 лёгких крейсеров и 19 миноносцев кайзерлихтмарине, а на их разгром было послано 5 линейных и 8 лёгких крейсеров, 33 эсминца и 8 подлодок, недавно обеспечивших переправу 160 тысячного десанта из Саутгемптона в Гавр. В той истории в результате сражения на дно ушла половина германских судов, погибла тысяча немцев. Нынче же потопить удалось все корабли полностью. Только британские! Ибо даже когда недобитки на всех парах рванули к острову, то, погнавшаяся следом польская Варшавянка Орел и пара советских подлодок, а также вертолёты, уничтожили и не участвовавшие в битве британские лодки.
После чего позволительно оказалось, обойдя с моря нейтральные Голландию и Бельгию, теперь уже немецко-славянскому объединённому флоту высадить десант полосой от Булони до Гавра. Причем три десятка десантных судов проделали это на полностью необороняемые пляжи, а вошедшие в города БТР-ы, с тыла уничтожили береговую оборону портов и основные силы сошли на берег, не промочив ног.
Далее оставалась только загонная охота на Томми вдоль бельгийской границы на юг. Не страдая от тихоходности гужевого транспорта, а также от отсутствия лимита на снаряды, артиллерийская поддержка наступающих войск практически постоянно прессинговала бриттов, заставляя их драпать ещё быстрее, пока те, убегая от молота и теряя при этом тяжелое вооружение с припасами, у Вердена не наткнулись на наковальню. Только в отличие от ТОЙ истории, первоклассную крепость уже успели занять революционно-народные войска Германии. А в остальном мясорубка получилась знатная и продолжалась она до тех пор, пока кучки разгромленных английских, шотландских и ирландских солдат не рванули спасаться через находящуюся поблизости границу.
Нельзя сказать, что противник был слаб. Георг V армию любил и холил, а хорошо оплачиваемые наемники честно отрабатывали паунды, неся бремя белых за тридевять земель. Но когда столкнуться им пришлось не с вооруженными луками и копьями полулюдей, а с превосходящей техникой и закалёнными бойцами, уже колонизаторам пришлось ощутить на своей шкуре состояние беспомощности, ранее свойственное только дикарям. Британский солдат и его командир к войне с серьёзным противником оказался не готов.
Только вот в Бельгии отступающие войска интернироваться и складывать оружие не пожелали, сочтя небольшую армию королевства недостойной звания пленяющей, по привычке обнажив колонизаторские повадки, мародерствуя и грабя. И из Брюсселя вместо запланированного "ХЕЛП!" на английском донеслось на русском "СПАСИТЕ, ГРАБЯТ!" и на немецком "РЕТТЕН!". Вот и пришлось на плечах отступающего противника лезть в Арденские леса и горы и делать с англо-саксами то, что им досталось там в другой истории и на другой войне.
На континенте воевать стало больше не с кем, а лезть через пролив, дабы карать банкиров и оставаться в сити - лениво. Так что пришлось вспомнить лозунг Троцкого "Ни войны, ни мира!". Хотя, на всякий случай подогнать ракетные части, артиллерию и бронетехнику поближе у Дюнкерку все же пришлось. Но в этом случае мы уже оберегали французов от британского вторжения, а значит им и надлежало содержать русскую охрану, ибо дойче зольдатен рвались в Фатерлянд, и Пуанкаре с логикой согласился. Все по чесноку! Правда, как и в предыдущую, Франко-прусскую, пришлось франкам отстегнуть по введённой ещё Бисмарком таксе - 5 миллиардов франков "за беспокойство". На что Верховное командование армий Варшавского договора, не зверствуя, согласилось.
В сложившихся условиях только Фолькарми имела свою собственную огромную территорию бывшей германской империи. Войску польскому пришлось ужаться в краковских крессах, а вот группы войск Советской Армии продолжали оставаться безземельными и бездомными, размещаясь в бывших австро-венгерских и французских казармах по праву победителя. Но при этом, не притесняя местных мирных жителей, и добившись потому вскоре добрососедства и взаимопонимания, ведь опыт уже изрядный наработался.
Первый транш репараций братья по оружию уступили немцам - тем было куда его пристроить, ведь из ГДР Эрих Хонеккер эвакуировал всё, что удалось отвинтить и отодрать. Теперь оборудованию экстренно требовалась крыша и стены, а возведению всего этого поспособствует сотня тысяч английских военнопленных - лагерный хлеб надо отрабатывать. Варшавский договор превратился, по сути, в транснациональную корпорацию (ТНК) с общаком, а в какую территорию вкладываться первой - разницы не было. Но ведь недаром же в имени организации наличествовало слово Варшава - об этом следовало ещё изрядно толковать с царём, так как отжимать царство польское в наглую не хотелось, а принятая после революции 1905 года Конституция РИ начиналась с неделимости империи и конкретно пшеков.