Призрак Збаражского замка, или Тайна Богдана Хмельницкого
Шрифт:
Аккуратно спустившись вниз с углового бастиона, Максим пошел через весь двор в краеведческий зал, в котором работали три научных сотрудника Государственного музея-заповедника «Меджибож». В крепости новых, точнее, неизвестных Максиму документов о Богдане Хмельницком не появлялось, ее документы XVII казацкого века давно хранились в Киеве на Соломенке, а материалы XVIII и XIX столетий находились в фондах Государственного архива Хмельницкой области. Однако была закончена многолетняя работа над хроникой Меджибожа со времен Киевской Руси до нашего времени, которую уже можно было прочитать в электронном виде. Максима посадили за компьютер, и он углубился в чтение истории древней крепости.
В первую очередь он посмотрел
Обоз, который на дороге ждали сменные волы, сто десять верст от Меджибожа до Тернополя и еще двадцать верст до Збаража прошел без остановок на ночлег.
Дочитав хронику, Максим откинулся на стуле и перевел дыхание. Новые пушки надо было, конечно, беречь от чужих взглядов, но сопровождение орудийного обоза самим гетманом Украины было вовсе не обязательным. А что, если это и был золотой обоз с архивом и клейнодами, который Богдан Хмельницкий вез командиру своей Тайной стражи Максиму Гевличу для закладки в тайник Збаражского замка?
Следы вели в Збараж октября 1656 года, и Олекса в Самчиках совершенно правильно определил направление поиска. Что же он нашел в Збараже, и нашел ли вообще то, что искал? Максим глубоко вздохнул, успокоился и переписал из хроники Меджибожа нужный ему отрывок о восемнадцати телегах.
Внизу страницы была ссылка о том, что сведения об отъезде гетмана в Збараж, о котором Олекса Дружченко в самчиковой рукописи даже не упоминал, были взяты из личного ежедневного журнала создателя Казацкой страны, как Украину в XVII веке называли в Европе. Журнал исчез со всем личным архивом Богдана Великого, но попавший из него в Меджибожскую хронику отрывок был переписан одним из копиистов канцелярии войска Запорожского, бывшим родом из крепости у двух Бугов и составившим первые заметки об ее истории, которые хранились в Хмельницком архиве.
Максим поблагодарил коллег из научного отдела и вышел на крепостной двор, где было совсем темно. Было уже пять часов вечера, и целый день в Меджибоже пролетел как одна секунда. На выезде из местечка на трассу Винница-Тернополь была небольшая гостиница, в которой историк собирался переночевать, чтобы утром отправиться в Хмельницкий и в архиве прочитать заметки копииста, после чего успеть доехать до Тернополя и заночевать в Збараже. О золотом обозе Богдана Хмельницкого Максим старался не думать, чтобы не сорваться в Збараж в ночь. С утра он спокойно пойдет по его следам, как за двести пятьдесят лет до этого сделал Олекса Дружченко, и ничто, кроме землетрясения, не сможет его остановить.
Максим заселился в номер, немного пришел в себя, спустился в небольшое кафе и с аппетитом поел первый раз за день, с удовольствием покуштував отличное крученое сало с чесноком и горчицей. В номере он включил телевизор, нашел местный Хмельницкий канал и стал ждать восьмичасовые новости, чтобы узнать, как Западная Украина прожила один из последних дней этой долгой зимы.
Новости начались, и хорошенькая дикторша на певучем шевченковском языке сразу же заговорила об удивительном происшествии, случившемся этой ночью, и где – в Збараже! Находившиеся в замке, в котором, оказывается, была устроена средневековая корчма, три депутата Самой Верхней Рады внезапно сошли с ума, и, кажется, совсем не от занадто большого количества выпитой горилки с перцем. Никаких других подробностей не сообщалось, только на экране телевизора возник небольшой ресторанный зал в старинном интерьере с огромным камином от пола до потолка, недалеко от которого расположился пышно накрытый стол с двумя опрокинутыми стульями, а третий, с резной спинкой, стоял прямо на столе, ножками в тарелках с недоеденной едой.
Максим досмотрел сюжет до конца и хмыкнул – тоже мне новость, не вмэр Данила, так болячка вдавыла. Слава богу, что этим ребятам-депутатам было вообще с чего сходить. В Самой Верхней Раде у многих с мозгами были проблемы, вернее, они были заняты одним-единственным делом – день и ночь считать гривны, которым по черт знает какой причине не было у них ни конца ни края. Максим давно привык к тому, что любую, даже никакую новость, которая подходила для эфира из рейтинговых соображений, многие телевизионщики высасывали из пальца и раздували до немыслимых пределов, искажая ее до полного неузнавания в борьбе за аудиторию. Наверняка кому-то понадобилось опорочить какую-то партию в Раде и отнять у нее голоса избирателей, для чего и была придумана невероятная пьянка в национальном достоянии.
Странно, что эта история произошла именно в Збараже, в который он собирался добраться завтра. Максим позвонил в отель «Гетман» при замке, принадлежащий тернопольскому музею. Свободные места в маленькой, но очень красивой гостинице под старину были, Максим заказал номер с видом на въездную башню и подъемный мост, заметив, что администраторша говорила очень напряженным голосом. В ответ на вопрос историка, что на самом деле произошло с депутатами в средневековом ресторане, она скороговоркой выпалила на западно-украинском говоре какую-то фразу, в которой Максим разобрал только слова «купа дурных» и «нэма кебетив».
От Меджибожа до Хмельницкого, в котором великий гетман не был ни разу, было всего тридцать километров, архив открывался в десять часов утра, последний автобус из города, до середины XX века называвшегося Проскуровым, на Тернополь отходил в семь часов вечера, и Максим решил лечь спать, почему-то попытавшись перед сном вспомнить все, что ему было известно о привидениях в замках, любивших сводить их обитателей с ума.
Московский историк не знал, что перед сном попал в самую точку, и совсем скоро ему придется проверить на собственном опыте, справедлива или нет очень популярная в украинских местечках пословица: «Нема розуму – вважай каліка».
Исторические источники всех стран во весь голос утверждали, что привидения обычно обитали в старинных замках, дворах и домах. Призрачные фигуры, среди которых самыми опасными называли белых дам и черных монахов, часто ночами попадались на глаза средневековым жителям в их готических жилищах.
Свидетельства очевидцев о встречах с жуткими призраками, которые сводили с ума одним своим видом, были похожи друг на друга. Многие десятки и сотни людей слышали в гулких коридорах и подземельях замков неизвестно откуда берущиеся звуки лошадиных копыт, звон колоколов, тоскливый вой, видели туманные мужские фигуры с отрубленными головами под мышкой, удивительных красавиц в старинных платьях, после жгучего поцелуя приказывавших своим визави выброситься из окна или со стены, молчаливых монахов, бормочущих жуткие заклинания над книгой, написанной самим Князем Тьмы. Те, кто не сходил с ума и не умирал от ужаса после встречи с привидениями, оставляли о них рассказы, которыми полны средневековые хроники и сборники легенд и преданий. При этом в рассказах всегда особо подчеркивалось, что физического насилия со стороны призраков не было, их жертвы умирали только от страха и потери равновесия на лестницах и башнях.