Призрак Збаражского замка, или Тайна Богдана Хмельницкого
Шрифт:
В коллегиях, пансионатах и интернатах орден иезуитов учил всех желающих бесплатно, и это было для последователей Лойолы принципиальным делом. В европейских странах существовало убеждение, что самыми опытными и знающими учителями были иезуиты, давшие грубоватому средневековому обществу преподавательский идеал. С помощью многочисленных публичных диспутов, в которых соревновались лучшие ученики, орден поднимал общую культуру и умственное развитие народа, обучал своих бесчисленных студентов хорошим манерам, этикету, умению держать себя в обществе.
В коллегиях ордена всех студентов отлично кормили, на занятиях не давали им переутомляться, для чего лекции шли не более пяти часов в день, в
Львовская коллегия, наряду с более поздними Харьковской и Переяславской, была одной из лучших на Украине, но Олекса Дружченко не смог доучиться в ней до конца. Население Львова к середине XVIII столетия едва превышало тридцать тысяч жителей, и только три тысячи из них были украинцами. В городе польское католическое и немецкое протестантское большинство вело себя спокойно по отношению к православному меньшинству, но в коллегии ситуация была совсем иной. Съехавшиеся во Львов со всей южной Польши заносчивые молодые шляхтичи открыто называли украинцев схизматами-сектантами и не забывали ежедневно делать им разные каверзы, говоря при этом, что некатолики являются неполноценными людьми, неспособными к высшим наукам. Учиться в этой атмосфере наглого отчуждения было тяжело, для занятия любой маломальской должности и получения чина было необходимо отказаться от православной веры, и украинские студенты делали это неохотно. Олекса Дружченко, очевидно, решил остаться гордым схизматом и при первой же возможности из прекрасного Львова и родной Волыни перебрался в великолепный Киев, где с самого начала XVII века действовала созданная знаменитыми подвижниками Иовом Борецким и Петром Могилой Киевская академия, находившаяся под покровительством городского братства и казацкого войска Запорожского. Возможно, Олекса сделал это потому, что точно также полтора века назад поступил его кумир Богдан Хмельницкий, которому, правда, быстро пришлось сменить перо на саблю.
Созданная лучшими украинскими умами Киево-Могилянская академия вобрала в себя все самое талантливое из самых знаменитых средневековых университетов, в которых студентов обучали на четырех факультетах: теологическом, медицинском, юридическим и свободных искусств, то есть философском.
Науки изучали по тривиуму, в который входили грамматика, логика и риторика, или по квадриуму, в составе арифметики, геометрии, философии и музыки. На факультете артес либералес готовили общих преподавателей и изучали латынь, на которой велось преподавание во многих университетах.
Киевские абитуриенты платили вступительный взнос, часто в рассрочку, давали присягу на верность академии и становились студентами, которых во всей Европе называли школярами, scolares.
Занятия шли в академических зданиях, в которых были квартиры профессоров. Школяры жили в бурсе на Подоле, рядом с Академией. Бурса с латыни почему-то переводилась как кошелек, хотя в этом вавилонском общежитии жили богатые, в комнатах с печками по фасаду, и бедные, в холодных помещениях со двора. Школяры в Бурсе платили за жилье и еду, с раннего утра учились, в одиннадцать часов завтракали, затем опять занимались, в шесть часов вечера обедали, ели каши с гороховой подливой, хлеб, капусту, репу, редко мясо.
Все школяры, которых иногда называли бурсаками, по очереди дежурили по бурсе с ее начальником, покупали дрова и продукты для общей кухни, при этом внимательно следили за справедливым распределением порций. По академическому уставу школяры были обязаны ходить в длинной рубашке, узких штанах, кафтане с рукавами, поверх которого надевали длинную темную тунику,
Очень богатые школяры снимали жилье на Подоле, очень бедные, которых было немало, чтобы свести концы с концами брались за любую работу, переписывали книги, прислуживали профессорам, давали уроки, разносили письма, работали в корчмах и шинках, вечерами пели под окнами богатых домов.
В академии и бурсе разрешалось говорить только на латыни, нарушителей штрафовали, а злостных пороли розгами. С самого раннего утра школяры спешили на Подол, где на столах со свечами записывали лекции профессоров, которые громко их читали только на латыни с расположенной на возвышенности кафедры. Школяры слушали обязательные и необязательные лекции, участвовали в диспутах, на репетиториях обсуждали и разбирали лекции профессоров.
По окончании основного курса Академии школяры получали звания бакалавров, а после окончания полного двенадцатилетнего обучения становились магистрами.
Для сдачи бакалаврского экзамена нужно было заплатить пошлину в академию и договориться с магистрами, которые рекомендовали своих младших собратьев к экзамену. Перед профессорами они отвечали на их вопросы, проводили успешный диспут, получали звание baccalaureus atrium liberatium, бакалавра свободных искусств, и устраивали в одном из подольских шинков общий банкет.
Киевские бакалавры продолжали в академии учиться на магистров, читали лекции младшим студентам, по субботам и воскресеньям вели диспуты. На пятый год бакалавры получали звания магистров и золотой перстень на средний палец, символизировавший честность и чистоту мыслей.
Титул magister artium давал право преподавать в других университетах и академиях, право носить тунику с красным орнаментом на рукавах и торжественную тогу. Из ста начинавших учебу в Киево-Могилянской академии школяров звание бакалавра получала половина, а магистром становился только каждый десятый. Максим знал, что Олекса Дружченко доучился до двенадцатого курса Академии, но получил он звание магистра или нет, установить не удалось – архивы выпускников 1761–1762 года, к сожалению, не сохранились.
Максим знал, что его предок один год учился в Европе. Многие киевские бакалавры и магистры уезжали учиться в Болонский университет. В старинную школу ехали учиться юноши со всего мира, знавшие, что еще в далеком 826 году в итальянском городе их предков учили праву и философии, которые в средневековье называли свободными искусствами.
Во всех трех болонских учебных заведениях, объединенных в академию, почти тысячу лет изучали юридические науки, и город, который называли «мать законов», оказывал сильнейшее влияние на развитие европейской общественно-социальной мысли. По образу Болонской академии основывались многие европейские университеты, в том числе и Киево-Могилянская академия. Болонские академики делились на четыре землячества: тосканцев, римлян, ломбардцев и ультрамонтанов, студентов из-за границ Италии. Они изучали естественные науки, натуральную философию, математику, геометрию, логику, риторику, поэзию, наследие Древних Греции и Рима, схоластику и даже магию.
Чтобы заплатить за учебу, студенты составляли для горожан гороскопы, пользовавшиеся огромным спросом. По окончании Болонской академии магистры получали степень доктора свободных наук, права, медицины или философии, их называли звучным титулом «мессир».
Подробностей об учебе Олексы Дружченко за границей Максиму выяснить не удалось, он только знал, что его предок был отлично знаком с философией царившего тогда в Европе марбургского профессора и мессира Вольфа, объединившего идеи Аристотеля и Лейбница в виде желания сделать людей счастливыми с помощью ясного магического познания, однако для счастья нужно совершенствовать людей, для чего они должны быть в согласии со своей природой.