Призрак золота Ямаситы
Шрифт:
– Ты стал рассудительным и умным человеком, Ацухито. Я принимаю твое предложение. Тебе необходимо сегодня же встретиться с Риохиро и передать ему мое пожелание. Я хочу, чтобы он немедленно вылетел в Манилу.
– Слушаюсь, господин Таканиси, – помощник сказал это очень довольным тоном.
– Все. Ты свободен.
Ацухито не стал задерживать шефа. Быстро поклонившись, он вышел из кабинета.
Татцуо, распрощавшись с Олегом и Марией у входа в «Саппоро Град отель», отправился к ближайшей станции метро.
Он и в мыслях своих никогда не мог представить, что его завербует Информационно-исследовательское бюро – одна из самых эффективных и закрытых спецслужб мира.
Но теперь, как говорится «отмотать пленку назад» уже было нельзя. Он, сделав шаг вперед, вынужден будет пройти всю эту дорогу до конца.
Если разобраться, кто ему этот Умелов? Коллега из России и не более. Ну, может ещё хороший человек. А кто такой господин Фудзита? Он контрразведчик, стоящий на страже интересов Японии, то есть его Родины. Так на чьей стороне должен быть порядочный гражданин? Конечно на стороне своей страны, то есть на стороне господина Фудзиты.
Закончив душевные метания, Татцуо облегченно вздохнул.
Достав сотовый телефон, он набрал номер, записанный на шпаргалке.
– Алло. Это Татцуо Нагаи.
– Я слушаю вас, – ответил Фудзита.
– Я могу все открыто говорить по этому телефону?
– Да, если у вас есть серьезная и срочная информация.
– Человек, который вас интересует, пригласил меня в Москву, – журналист пытался правильно подобрать слова, соблюдая конспирацию.
– Прекрасно. Я вас недооценил, господин Нагаи, – эта фраза выглядела как неприкрытая лесть или, лучше сказать, похвала.
– Спасибо. Что я должен буду делать в Москве?
– Я вам потом все объясню. Скажите лучше, когда вы собираетесь туда отправиться? – контрразведчик старался не упустить самое важное.
– Он сказал, что будет в России недели три или даже целый месяц. А потом они вместе с невестой вылетают в США. Мы договорились с ним, что как только я смогу решить вопросы со своим начальством и визой, то сразу же вылечу в Москву, – журналист старался выглядеть спокойным.
– Не фантазируйте, господин Нагаи. Все эти вопросы будем решать мы. Будьте готовы к тому, что вы отправитесь в Россию в ближайшие дни. Нужно развить и закрепить этот успех, – Фудзита был категоричен.
– А как же работа? – несмело начал Татцуо.
– Теперь это задание будет для вас основной работой. Сейчас вы стоите на страже интересов Японии. И думайте, пожалуйста, только об этом. Это вам поможет, – с некоторым пафосом ответил Фудзита.
– Я все понял. Что мне сейчас делать? – вопрос журналиста выглядел немного наивным.
– Ничего. Просто ложитесь спать пораньше, и постарайтесь хорошо отдохнуть. Я завтра свяжусь с вами и сообщу о дальнейших шагах.
– До свидания, господин Фудзита.
– До свидания. Только, пожалуйста, на будущее – не называйте моего
– Я всё понял. Извините.
– Всего доброго.
Татцуо выключил телефон и, подняв воротник, зашагал в сторону станции метрополитена.
– Хороший парень Татцуо. Правда? – Олег виновато посмотрел на Мэри.
– Ты мне язык не заговаривай. Почему ты со мной не посоветовался? Ты что, всегда всё будешь решать без меня? – Марии явно не понравилась инициатива Умелова, когда тот, неожиданно для неё, пригласил японца в Москву.
– А я думал, что ты меня поддержишь. Ведь он столько для нас сделал. Да и финансовый долг не мешало бы отдать. Все-таки, мы за его счет на горячие источники ездили.
Мэри тяжело вздохнула. Она прекрасно понимала порыв Олега, но поскольку сама впервые ехала на свою историческую Родину, то отвлекаться пусть даже на очень хорошего человека, в её планы явно не входило.
– Ну, сейчас ведь все равно ничего не поделаешь, – нехотя согласилась она.
Умелов подошел к ней и, поцеловав в щеку, закрепил свой успех.
Теперь осталось только позвонить в Москву Игорю Мальцеву, чтобы он встретил их в аэропорту. Поскольку такси от Шереметьева до его квартиры стоило бы дороже, чем билет из Саппоро до Москвы. Но с этим ничего поделать было нельзя.
Находясь здесь, в Японии, даже под прицелом якудза, Умелов все равно ощущал себя защищенным. А вот в России такая уверенность сразу же пропадала. Что тут было удивляться, середина девяностых: страшное и жестокое время.
«Когда-нибудь, мы все равно будем жить по-другому», – с надеждой подумал Умелов.
Главное, чтобы Мэри не почувствовала этот криминальный угар, в котором пребывала сейчас страна.
– О чем задумался? – вопрос Марии отвлёк Олега от рассуждений.
– Да так. Размышляю, как тебе историческая Родина покажется. Вдруг, ты испугаешься чего-нибудь и уедешь к себе в Пенсильванию, не дождавшись моей визы.
– Я так понимаю, что ты переживаешь за мою психику? Но я ведь, перед тем как сюда прилететь, много газет про сегодняшнюю Россию читала. И в Интернете смотрела. Я знаю, что сейчас в России есть преступность, и власти пока не могут с ней справиться. Но я еду в Россию, ничего не боясь, потому что ты будешь всегда рядом со мной, – Мария присела к Олегу на колени.
«Если бы ты знала, что со мной во много крат опасней, чем просто одной. Ведь у журналистов столько врагов, и тайных и явных», – подумал Умелов.
Мэри расценила его молчание, как согласие со своими словами.
– Ну, вот и хорошо. Сумки собраны, за номер оплачено. Так что, давай ложиться спать. А то нам завтра вставать очень рано.
Олег, соглашаясь, кивнул головой.
Завершался последний, шестой день их пребывания в Саппоро.