Призраки Черного леса
Шрифт:
Курдула лежала, а ее приживалка – или как там правильней обозвать? – выжимала мокрую тряпку.
– Ну, как ты там? – грубовато поинтересовался я, усевшись на ближайший табурет.
Девица посмотрела на меня таким взглядом, что будь ее воля – испепелила бы. Конечно, вошел без спроса, уселся, не дожидаясь приглашения. В другое время она поставила бы на место наглеца, но пять лет голодной жизни чему-то научили. Курдула же, приподняв голову, сказала:
– Да все бы ничего, господин Артаке, да голова побаливает.
– Может,
– Да зачем лекарь? – возмутилась старуха. – Голова сама пройдет. Отлежусь до вечера.
– А рука? – настаивал я.
– Побаливает, опухла, но тоже ничего. Фрейлейн Кэйтрин холодненькое приложила, уже лучше. Завтра стряпать смогу.
– Ну, ты давай не торопись, выздоравливай. Спешить нам некуда, – поднялся я с места. Кивнул девице: – Пойдемте, фрейлейн Йорген, во двор. Пусть Курдула немного отдохнет.
Во дворике, куда мы вышли, я выцепил взглядом небольшую скамеечку, предложил:
– Присаживайтесь, фрейлейн.
– Я постою! – процедила девица сквозь зубы. Ясное дело – не хочет садиться рядом. Ну, ее право. А я не рыцарь и в присутствии женщины могу сидеть.
– Итак, фрейлейн Йорген, – начал я, попытавшись устроиться поудобнее. – У меня к вам вопрос. Как вы собираетесь существовать дальше?
– А вам, скажите на милость, какая разница? – высокомерно изрекла дочь рыцаря.
– С одной стороны, никакой, – пожал я плечами. – Какое мне дело, кого мои слуги берут себе в приживалы? С другой, как хозяин усадьбы, я должен знать, кто болтается на моей земле. Разве не так?
Наверное, лучше бы я ее ударил. Девица прикусила губу, пытаясь сохранить величие королевы в изгнании, но из ее глаз потекли предательские ручейки. Решил ударить больнее:
– Думаю, фрейлейн Йорген, что роль приживалки при слугах, когда в ваш бывший дом въедет новый хозяин, вас не устроит. Возможно, вы захотите поискать счастья в другом месте. Уверен, многие купцы в Вундерберге захотят иметь у себя в доме служанку знатного рода.
– А тут вы ошибаетесь, мессир, – глухо ответила девушка.
Боже правый – вот это самообладание! Кажется, я уже довел девицу до слез, а дальше следовало ожидать либо истерики, либо бегства от меня куда-нибудь в поля и луга, а вот поди ж ты… Отвечает хоть и сквозь слезы, но с достоинством. А уж как пренебрежительно она проговорила «мессир».
– В чем ошибаюсь? – спросил я.
– В том, что купечество радо увидеть дочь рыцаря в качестве прислуги. Я целый месяц обивала пороги в Вундерберге и в других городах. Искала любое место – служанки, горничной, даже прачки. Но везде получала отказ. Ну, разве что… – Тут девушка замялась.
– Хозяйки борделя были готовы дать вам работу, – договорил я.
– Именно так. Одна маман даже сказала, что из-за знатного происхождения готова смириться с моей козьей рожей, плоской грудью и кривыми ногами. Не знаю, – усмехнулась Кэйтрин, – как они ухитрились рассмотреть мои ноги?
– Как я понимаю, в бордель вы идти отказались, – резюмировал я.
– Лучше сдохнуть, – скривила фрейлейн рот.
Эх, глупая барышня. Ты еще не понимаешь, как тебе повезло, что рядом оказались верные слуги и крыша над головой. Как бы запела, если бы действительно оказалась на улице? Если у женщины выбор – сдохнуть от голода или идти на панель, то восемь из десяти отправляются на панель. Хотя очень даже возможно, что Кэйтрин – из двух оставшихся.
– А в монастырь не пробовали?
– В монастырь, господин Артаке, идут из-за веры, а не из-за куска хлеба, – отбрила она. – Я же пока не готова уйти из мира. – Смерив меня взглядом, фрейлейн поинтересовалась: – И вообще, разговор с вами мне неприятен. Я, как вы выразились, являюсь приживалкой при бывших слугах, но вам лично ничем не обязана. И я устала от общения с вами.
– Я же вам предложил присесть, – хмыкнул я. – Фрейлейн, наш разговор еще только начался.
Девушка, развернувшаяся, чтобы уйти, остановилась и посмотрела через плечо с неким любопытством.
– Я уже все сказала. Вещей у меня нет, собирать нечего. Попрощаюсь со стариками и уйду.
– Мы еще не говорили о самом главном, – подавил я усмешку. – Или вы решили, что я затеял весь разговор лишь для того, чтобы оскорбить вас? – Не давая девушке открыть рот, мстительно добавил: – А я считал вас умнее…
От изумления фрейлейн Йорген присела рядом со мной. Спохватившись, слегка отодвинулась.
– Вы хотите предложить мне работу? Хотите, чтобы я осталась служанкой в своем собственном доме? Бывшем доме, – опустила она голову, но резко вскинула подбородок. – Если предложите, то я останусь.
– Нет, фрейлейн Йорген. Я хочу предложить вам стать моей женой, – сообщил я, изумляясь собственному предложению.
Идея обзавестись женой пришла мне в голову прямо сейчас, потому что часом раньше, вызывая девушку на разговор, хотел предложить ей должность экономки. Судя по словам Томаса, Кэйтрин Йорген прекрасно выполняла обязанности управляющего имением. Но управляющий в юбке – как-то не очень… Пусть она считается экономкой, но будет управлять имением. И даже пять минут назад я готов был признать ее экономкой. Всего лишь. Что же такое со мной случилось? На кой мне понадобилась жена?
Если изумился я сам, то что тут сказать о Кэйтрин? Сказал бы – сидела, словно громом пораженная, но это будет неверно. Гром, как учили меня когда-то, – это всего лишь звук, а поражает молния.
– Господин Артаке, а вы в своем уме? – поинтересовалась девушка. – Вы меня видите первый раз в жизни.
– Это единственное, что вас смущает? – парировал я.
– Нет, не единственное, – опять прикусила губу Кэйтрин. – Меня много чего смущает.
– Мой возраст? Или дочь рыцаря не может выйти замуж за бывшего наемника?