Призраки и пулеметы (сборник)
Шрифт:
Судя по мимолетной усмешке, такое положение вещей едва ли огорчало доктора – скорей уж наоборот.
– Но место очень занятное, – повторил он. – Я вам вот что скажу, Шенахан. С вашим мистером Тэлботом я обязательно встречусь. Как видите, нам даже тему для разговора придумывать не придется. А вы пойдете в клуб, как только он раздобудет вам поручителей. Очень вероятно, что преступник и в самом деле находится именно там. И поэтому я очень вас прошу – будьте осторожны.
Основатель клуба был человеком не только начитанным [7] , но и обстоятельным – а также состоятельным. Он не упустил ни малейшей мелочи. Кухня «Солнца бессонных» была изумительной, вина – отменными, обстановка – превыше всяких похвал. Патрик подобных клубов никогда не посещал. Впрочем, он не был уверен, что в Лондоне –
7
«Солнце бессонных» (англ. «Sun of the Sleepless») – стихотворение Байрона.
Впрочем, наслаждаться всеми этими благами у Патрика попросту сил не хватало. В клуб он являлся вымотанным до предела. Настолько утомительного расследования в его практике еще не случалось.
Неважно, через какие десятые руки Тэлбот раздобыл ему поручителей, – куда важнее то, что Патрик пришел в клуб гостем, а не частным детективом, ведущим следствие. А значит, гостем он и должен оставаться. Сыщик Шенахан первым делом опросил бы прислугу – но посетитель клуба мистер Шенахан не мог себе позволить ничего подобного. Даже если прикидываться этаким слегка чудаковатым джентльменом со странностями – у любых чудачеств есть предел, за которым они перестают выглядеть странными и становятся подозрительными. Остается разузнавать о прислуге днем, и вдобавок окольными путями. Зеленщик, у которого делает покупки жена уборщика, горничная, с которой дружит дочь официанта, знакомый булочник, ночной сторож, водопроводчик… и всех этих людей следует отыскать и расспросить не только незаметно – это бы еще полбеды! – но и быстро.
…Клод Пуаре, первый шеф-повар. Сорок восемь лет, француз, женат на англичанке Роз Мэннингс, сорока шести лет. Трое детей, старший сын помолвлен. Поступил на работу в «Солнце бессонных» четыре года назад, соблазнившись исключительно высокой платой. Терпеть не может пешие прогулки. Подкаблучник. Несколько вспыльчив, но трусоват. Собирается к пятидесяти годам уволиться и открыть кондитерскую…
…Жак Бертье, второй шеф-повар. В миру откликается на имя Джек Бертон, с которым, собственно, и родился. Пятьдесят один год, вдовец. Поступил на работу в клуб три года назад через месяц после смерти жены. Спокойный человек, не то чтобы очень умный, но здравомыслящий. Единственная страсть – профессиональное честолюбие: мечтает перещеголять своего коллегу. Совершенно исключено, чтобы он или Пуаре могли покинуть во время работы кухню, чтобы загрызть очередного посетителя, но чем черт не шутит – вот и приходится проверять любые слухи…
…Уолтер Райдер, официант. Двадцать восемь лет, женат, детей нет. Миссис Уолтер Райдер, в девичестве Мэри Хорнер, не слишком довольна постоянным отсутствием мужа по ночам – ну еще бы! – но платят в «Солнце бессонных», как уже было сказано, очень хорошо, а миссис Райдер любит прифрантиться. Неглуп, остроумен, сдержан…
…Томас Крэбб, уборщик…
…Питер Пламтри, гардеробщик…
И так далее.
К исходу недели у Патрика не было ни малейших сомнений в том, кто будет следующей жертвой. Точнее, жертвами. Весь штат прислуги «Солнца бессонных» в полном составе. Потому что Патрик поубивает их всех до одного. Лично. Собственными руками. Просто чтобы избавить себя от необходимости проверять, не может ли кто из них оказаться искомым маньяком. Вероятность почти равна нулю – но «почти» не равнозначно «совсем», а пренебречь версией по причине ее малой вероятности отнюдь не то же самое, что доказательно ее опровергнуть. Нет, ну почему он не возглавляет Скотланд-Ярд! Была бы у него в подчинении уйма полицейских,
Добро бы прислуга была его единственной заботой! Но нельзя оставить без внимания еще один возможный след. Где-то ведь маньяк заказал себе накладную челюсть с клыками! Патрик и не предполагал раньше, что в Лондоне столько дантистов. Он мотался по городу, как угорелый, перемежая экскурсы в частную жизнь клубной прислуги с посещением зубных врачей. Тщетно – ни один лондонский стоматолог не получал заказ на изготовление набора вампирских клыков. След вел в никуда. Как и самые кропотливые изыскания в области предпочтений официантов и тайных страстей уборщиков. Шенахан изучил их привычки, нравы, распорядок – и был вынужден признать, что маньяка-кусателя среди них нет.
Столько труда, и все впустую. Где бы раздобыть сутки в сорок восемь часов? С рассветом Шенахан возвращался домой и валился, как подрубленный, – и уже через два часа был на ногах. День проходил в поисках и расспросах, вечером еще два часа сна – и снова в клуб до рассвета, а назавтра – опять прислуга и дантисты. Но нельзя ведь и о жертвах забывать. Доктор Мортимер, которого Патрик успел еще до своего появления в клубе познакомить с Тэлботом (уффф, хоть одной головной болью меньше!), предоставил ему список тех, кого привозили в Чаринг-Кросс со следами зубов маньяка. Патрик разве что землю не рыл, разрабатывая этот список, – нет ли у жертв чего-то общего, что могло бы навести на след преступника? Разнилось в них все – возраст, внешность, состояние здоровья, вкусы, привычки. Общим было только одно – все они были гостями клуба «Солнце бессонных» либо проживали неподалеку от него. Все, решительно все сходилось на клубных завсегдатаях, среди которых таился маньяк, вообразивший себя вампиром, и этого безумца Патрику предстояло вычислить.
Именно вычислить – потому что ни о каких вещественных уликах речь не шла. Единственным материальным свидетельством был след зубов на шее мистера Мерчисона. Патрик его добросовестно замерил – но едва ли посетители клуба позволят лезть им в рот, чтобы проверить прикус, да и без искусственной челюсти такая проверка все равно ничего не даст. А что даст? Нормальный детектив ищет и анализирует улики – отпечатки пальцев, табачный пепел, клочки бумаги, нитки и ворсинки с одежды и тому подобные понятные предметы. А что искать Патрику? Свидетелей нападения на Мерчисона нет – беднягу просто нашли лежащим на мостовой. Следов нет, улик нет. Ничего, что можно было бы изучить под лупой, измерить и назвать. Ничего – кроме самого преступника.
Не так уж и мало, если вдуматься.
Если напомнить своему воображению о его ирландской сущности и попытаться представить, что за человек может раз за разом убивать, не давая себе труда отойти подальше от излюбленного места. Что за человек может убивать, изображая вампира.
Обычный преступник редко когда орудует там, где живет или часто бывает. Боится, что опознают и изловят. А вот этот – не боится. Даже не так – он уверен, что уж его-то не поймают. Много о себе мнит. Наверняка. Убежден, что он хитрее других. Хитрее, умнее, сильнее. Выше других. Лучше. Кто они, эти жалкие людишки, – и кто он!
Самоуверенность. Пожалуй, даже наглость – предельная, нерассуждающая. И чем дальше, тем преступник наглее – ведь его до сих пор не поймали, даже не заподозрили. Значит, он и в самом деле умник, окруженный дураками. Самомнение. Презрение к людям. Возможно, в обычной жизни он их не выказывает – по крайней мере, слишком уж явно. Но они все равно просвечивают, как чертеж сквозь кальку. Натуру не спрячешь, как ни старайся.
Да – именно такой человек и мог возомнить себя вампиром.
Он – вампир. Люди для него – пища. Стадо, в котором он спокойно выбирает, в кого вонзить зубы. Жалкие отбросы у ног сверхчеловека. Ему все дозволено, ведь он…
Хм. Сверхчеловек, говорите?
Патрик не удивился, найдя в клубной библиотеке книги Ницше и Штирнера, – куда же без них! Удивляло другое. Безумный логик безупречной интеллектуальной честности, заблудившийся в лабиринтах этики, – и мелкий лавочник и хам от философии. Странно, что у этих двоих могут быть общие читатели. Но тот, кого ищет Патрик Шенахан, должен быть поклонником обоих. Не может им не быть. Оба они годятся, чтобы питать его чувство исключительности и вседозволенности. Какая разница, что швырять в топку собственного превосходства – уголь или дрова?