Призраки кургана
Шрифт:
Но начальник форта не оправдал доверие, не сумел справиться с великой силой, заключенной в артефакте, и отправил доверенных ратников с поручением навеки захоронить кубок.
— Неясным остается вопрос, кто и зачем превратил череп в чашу. Мне кажется, это как-то не уважительно по отношению к памяти Всеслава, — произнесла Снежана.
— Что ты, женщина, понимаешь, — раздраженно ответил бард. — Так повелели боги. Только в чашу они могли заключить великое послание.
— Какое и кому? — сразу вступил в разговор я.
— Каждому
— А куда девались орки, которых отправил Гриург?
— Оракул сжалился над ними и поведал, что командир решил казнить их, лишь только они появятся в виду крепости.
— Разве боевые товарищи не стали бы на их защиту?
— Оракул и это увидел. Посланцы должны были вернуться на рассвете, до восхода солнца. Гриург, пользуясь темнотой, решил расстрелять их с крепостных стен. Он хотел объявить тревогу, будто бы вражеские лазутчики появились, и тех бы пронзили стрелами.
— Но ведь останутся тела, — не унимался в приступе любознательности я.
— Тот, кому было сделано предсказание, сразу после смерти исчезает. Никто ничего не смог бы найти.
— Зачем это нужно Гриургу?
— Он решил объявить хану, что изменники украли реликвию и исчезли с нею.
Объяснение оказалось туманным и не совсем понятным, но я не стал уточнять, опасаясь утонуть в словесах барда.
— Я так считаю, — воодушевился певец, — лучше один раз увидеть, чем сто раз услышать. Давайте я лучше отведу вас туда, где сейчас хранится череп. Согласны? Ведь, вы, хитрецы, именно этого хотите?
Бард хитро подмигнул мне.
— Не будем тянуть, мне еще вечером селян развлекать. Пошли сразу же.
«Что-то слишком все просто и легко произошло», — подумал я. Такая же мысль промелькнула у ведуньи, мы решили быть настороже.
Наш добровольный проводник сообщил поклонникам, что непременно повеселит их вечером на постоялом дворе, главное, чтобы бочки с медовухой и квасом были полны. А также следует заготовить еды побольше, на сытый желудок и слушать, и рассказывать куда как лучше.
Трактир находился на равном расстоянии от трех сел, так, чтобы всем жителям было удобно.
— Как тебя зовут? — поинтересовался я. — Идем вместе, наши имена ты знаешь, а мы твое — нет.
— Зовите меня просто — Всеслав Черепокрушитель. Я так часто пою о его подвигах, что сжился с ними, будто бы я сам все это совершил.
Приветливо махнув огромной ручищей продолжавшим пировать крестьянам, бард широкими шагами направился вглубь леса. Он шел не разбирая дороги, пробираясь через бурелом, как огромный медведь-шатун. Нам со Снежаной это было лишь на руку, мы шли следом по расчищенной его руками и плечами просеке.
— Интересно, он знает, куда нас ведет? — спросил я свою спутницу. — Чашу вроде бы в степи Гриург велел закопать.
Бард не мог слышать моего вопроса, но будто бы отвечая на него, ответил:
— Комендант-то всем врет бессовестно, что схоронил череп в степи, а на самом деле, — спрятал в глухой чащобе. Но нет такой тайны из жизни Всеслава, которая не стала бы мне известна. Вот еще немного, и считай пришли.
Мы прошли еще несколько шагов и мне сразу стали понятны тайные замыслы певца или того, кто принял его личину.
Легкая дымка зеленоватого тумана отделяла нас от предполагаемой цели.
— Ишь слизняки тумана напустили, — заворчал бард, принявшись размахивать руками, будто бы не понимая, что его секрет давно разгадан.
— Опасно, но необходимо, — произнес я, ступая за блекло-изумрудную завесу.
Казалось, ничего не изменилось, лишь кроны деревьев стали шуметь громче, да листья приобрели нездоровый мясисто-красноватый оттенок, более подходящий для поздней осени.
Мы стояли у кромки странного леса, через дорогу виднелся колодец. Певец-самоучка куда-то исчез, но как я мог догадаться, ненадолго.
— Смотри, — воскликнула Снежана, — вон там.
Я посмотрел, куда указывала ведунья.
Перед нами, из-за колодезного сруба медленно вырастало существо, очертания которого лишь отдаленно напоминало человека.
На нас смотрело лицо с одним глазом, посредине высокого крепкого лба. Ровный нос придавал существу выражение патриция, с презрением глядящего на плебеев.
Голова незнакомца поворачивались вокруг своей оси, являя нашему взору три остальных физиономии — с двумя, тремя и четырьмя глазами. Тело не имело конечностей и передвигалось скользящими движениями, словно на воздушной подушке.
Из лба чудовища стали вырастать маленькие ручки, они становились все длиннее, крепче, и потянулись в мою сторону. Свирепое выражение, которое возникло на всех четырех лицах, не оставляло сомнений в намерениях монстра.
— Уж не решил ли он стать шестиликим, проглотив нас, — спросил я у Снежаны, отступая на несколько шагов.
Длинная ручонка, которая теперь заканчивалась увесистым кулачищем, выпрямилась. На ладони твари стали мелькать молнии, они собрались в один серебряный шар, и, набирая скорость, полетели ко мне.
Пора было продемонстрировать все, чему я учился в Ордене. Я поставил на пути летящего снаряда ледяной барьер, в который тот врезался и растекся мокрой лужей.
Снежана, зайдя с другой стороны, бросила в тварь огненным шаром, но добилась лишь обратного эффекта. Неприятель не только увеличился в размерах, но и прибавил по одному глазу на каждой морде.
Покопавшись в голове, тварь вытащила изящной формы кувшин, который, казалось, был наполнен светом. Стало так светло, что на несколько мгновений мне показалось, будто я ослеп.