Призраки Ойкумены
Шрифт:
Кончита:
(отталкивает Тяпни, распустившего руки)
Пусти меня!1-й бродяга:
Вначале мы сорвем с красотки шаль!Кончита:
(лишившись мантильи)
Ах, шали жаль!2-й бродяга:
ШнуровкаВспарывает шнуровку на платье Кончиты.
Кончита:
(закрывает руками грудь)
Ах, вот беда!3-й бродяга:
Мы доберемся до укромных врат…Капитан Рамирес:
(выныривает из переулка)
Да тут разврат! Иду, смотрю – коррида, о-ля-ля… Четвертого возьмете короля?Бродяги:
Да ты же не король, а капитан!Капитан Рамирес:
Я – император! Шахиншах! Султан! Зовут меня Руби ибн Нежалей, Я – записной убийца королей! Как встречу их, насильников-скотов, Так меч из ножен выпрыгнуть готов…Бродяги:
(разбегаясь)
Руби? Ибн Нежалей?! Прости, сестра! Мы пошутили! Я ваще кастрат!..Капитан Рамирес:
(Кончите)
Позвольте проводить вас? Вам куда?Кончита:
В дом Федерико.Капитан Рамирес:
Черт! Вот это да! Пусть из тюрьмы я вырвался с трудом, Мой путь стремится в тот же самый дом, В компании прогулка веселей…Кончита:
(смеется)
И в доме будет трое королей! Руби ибн Нежалей, Мишень Д’ля-Плюх И королева эскалонских шлюх!Глава двенадцатая
Корабль-призрак уходит в рейс
– Это не бренди, господа!
Дон Фернан с опаской принюхался:
– А что?
– Это нектар!
Нектар густо пах яблоком: зеленым, сочным, кислым до оскомины. В душу Диего закрались подозрения, которые профессор не замедлил подтвердить:
– Аутентичный! Ручной работы! У Анастасии Евдокимовны папаша яблоневый сад держит. Хотел
– И что папаша? – заинтересовался дон Фернан.
– Ждет, ему не к спеху. Вот они, яблочки-то…
Штильнер разлил нектар по рюмкам. Себе – на донышке, для виду. Он был изумительно трезв, лишь время от времени трогал виски кончиками пальцев: похоже, болела голова. Маэстро чуял, что профессор успел принять какую-то волшебную таблеточку, или сделал себе чудо-инъекцию, способную вправить мозги горькому пьянице. Профессор смущался, суетился, был рад услужить и обиходить, но и безмозглый дурень увидел бы, что гости – тот крючок, который акула науки заглотила до самой задницы.
Жирный, обрюзгший, неопрятный человек в затрапезном халате – Штильнер вызывал у маэстро раздражение и симпатию в равных пропорциях. С похожими чувствами Диего относился к собственному отцу. Только в случае с Пералем-старшим эта смесь называлась любовью.
– Анастасия Евдокимовна! Голубушка!
– Да, Адольф Фридрихович?
– Нам бы закусочек, а?
– Да, Адольф Фридрихович.
– И этих, как их…
– Да, Адольф Фридрихович.
– Вот-вот, именно этих…
Сперва маэстро решил, что монументальная Анастасия Евдокимовна – жена профессора. Но вскоре, по целому вороху мельчайших, трудно уловимых нюансов стало ясно, что Штильнер – вдовец. Служанку, а скорее, экономку он держал для ведения хозяйства. Во всяком случае, Диего слабо представлял, что Анастасия Евдокимовна – немолодая особа с лексиконом механической куклы – способна оказать Штильнеру дополнительные услуги.
Господи, вздохнул Диего. О чем я думаю?
– Пенетраторы, – напрямик спросил он. – Ваши чертовы пенетраторы…
– Я вас слушаю, голубчик!
– Это бесы?
– Браво, – восхитился дон Фернан. – Браво, маэстро!
Штильнер улыбнулся:
– И впрямь браво, – у него была на удивление приятная улыбка. – Вы ухватили самую суть. Одержимость? Ну конечно же, бесы. Только бесы, насколько мне известно, располагаются внизу адской иерархии, а пенетраторы – вершина эволюции флуктуаций.
– Вершина? – маэстро попробовал бренди. Ничего, пить можно. – Я плохо представляю князей преисподней, которые шастают по телам людей. Их епархия – души, причем оптом.
– А теперь представьте князей преисподней, которые заперты в аду! У которых нет иной возможности оставить пекло и выбраться на землю, кроме как в теле человека! Представили? Отлично! Вы по-прежнему уверены, что они сочтут наши тела пустяком, мелочью, не стоящей внимания?
Маэстро промолчал.
– В калитку встроена контрольная рамка, – Штильнер не захотел продолжать религиозный диспут. – Моя разработка, знаете ли… Она реагирует на одержимых. Как у всех космобестиологов, у меня полно фобий. Страх встречи с пенетратором, помноженный на желание поймать одного из них, овладеть тем, кто способен овладеть мной… Смеетесь? Смейтесь, я – живой подарок для психиатра. Когда власти отказались пустить мою рамку в производство…
– Отказались?
– Наотрез!
– Почему же? – дон Фернан удивился. – Это ведь уникальная разработка! Ее надо ставить в космопортах. Если, как вы говорите, все известные случаи одержания произошли на космических кораблях и станциях, ваша рамка – заслон, крепостная стена на пути «бесов». Производство слишком дорого?
Гематры переглянулись. Ну да, отметил Диего. Эти уже все посчитали. Раз рамку не ставят, значит, есть причина поважней дороговизны.
– Ах, голубчик! – вздохнул профессор. – Нет в мире совершенства! Мое устройство конфликтует с обычными программами слежения и контроля. Его проверяли в космопортах Сеченя… Нет, каков конфуз! Начинается реакция на кардиостимуляторы, биопротезы…