Призраки по контракту
Шрифт:
Дверь открылась. Залитый солнцем пустой холл, увитые диким виноградом стены, возле одной из стен — женщина в инвалидной коляске. Интересная, надо сказать, женщина. Коляска и возраст сделали ее тело рыхловатым, но следы былого шика остались до сих пор.
— Добрый день, — сообщили напарники, хотя это и без них было очевидно.
— Добрый, — растеряно отозвалась дама. — У меня еще ничего не готово, ждала вас завтра.
— Ждали нас? — удивился Сергей.
— Вы разве не из Восьмой Чакры? Я подумала…
— А кто это — Восьмое… как вы сказали?
— Эзотерическое издание. Готовят материал, посвященный моему мужу, экзорцисту Волкову.
— Ага,
Женщина покачала головой:
— Доктор Волков давно умер.
Облом-с. Что, однако, можно было предвидеть.
— Примите наши…
— Спасибо. Могу я чем-нибудь помочь?
— Ну… если только у вас сохранились связи с его коллегами-экзорцистами. С каким-нибудь очень сильным мастером. У нас дело по части привидений.
— Серьезное дело?
— Серьезнее не бывает.
— Пройдите в дом.
Коляска одолела просторный холл, выехала на анфиладу и степенно покатила вдоль стены. Охотники за экзорцистами медленно шли следом и ощущали себя как прикормленные бедные родственники в ожидании наследства.
— Я вас не ждала, но все равно хорошо, что зашли. Не считая журналистов, у меня мало кто бывает. Заглядывает иногда Руслан — это юноша, с которым мы вместе бежали из Камелота. Но тоже последнее время редко. Или занять денег, или вернуть.
Однако дамочка безбашенная. Отпирает дверь незнакомым людям, не спрашивая, кто и зачем. Приглашает в дом. Да еще признается, что у нее есть деньги. Откуда такая вера в человеческую порядочность? Может, леди — ветеран спецназа, с излучателем в кармане и парализатором в бюстгальтере?
Как всегда в мирное время, Лерыч ненавязчиво убрал язык в задницу. Поддерживать светскую беседу пришлось Сергею:
— Мы тоже недавно из Камелота. Искали вас там. Уже знаем, что вам пришлось вынести.
— О, да. Этот мир — самое страшное воспоминание моей жизни, — госпожа Волкова ненадолго ушла в себя, то есть — в прошлое. Потом вздохнула, покачала головой, отгоняя грусть. — Да. Всякое бывает. Генрих… то есть, доктор Волков — разумеется, умный человек, но от амбиций не застрахованы даже самые-самые. Гордыня обуяла на старости лет, возомнил себя матерью Терезой. А в этом несчастном рыцарском мире люди страдают от призраков больше чем везде. Неудивительно, они ведь живут призраками.
Коляска, наконец, въехала в помещение. Холл, по размерам не уступающий первому.
— Чаю хотите?
— А? Не, не хотим.
— Кофе? Вино?
— Не, не надо. Не беспокойтесь. И так-то неловко вас утомлять.
— Что ж, — дама улыбнулась. — Тогда утомляйте его.
— Кого?
— Доктора Волкова. Вы ведь с ним хотели пообщаться? Он здесь.
Первая мысль у напарников возникла та же, что и у вас: бедная женщина свихнулась от одиночества. Сергей уже изобретал деликатный способ откланяться, но…
… доктор Волков действительно был здесь. Мелодия, возвышенная и строгая, как хорал [11] , и непосредственное касание к мозгу. Не наглое вторжение, а твердое, но доброжелательное прикосновение, похожее на рукопожатие очень сильного человека — вот что ощутил Сергей, да и напарник тоже, судя по растерянной физиономии. Лерычу было с чего растеряться: с его-то скепсисом, и — даже без опыта взаимодействия с Элькиным юзером Кирюшей…
11
Так назывались древние саундтреки к мистическим триллерам (прим. авт.)
Вы только не подумайте,
— Не буду вам мешать, — дама на каталке удалилась.
Пару минут напарники приходили в себя. Затем последовало мягкое напоминание:
«Вы не представились, молодые люди».
Молодые люди поспешно наверстали упущенное.
Сергей не готовил монолог заранее — не слишком рассчитывал на встречу, да и вообще всегда полагался на импровизацию. Но сейчас импровизация почему-то не клеилась. Хозяин выждал некоторое время и начал беседу сам:
«Если я правильно понял, у вас дело, касающееся моей бывшей специальности».
— А! Ага. В общем, так…
Спец по эксклюзиву осторожно решил зайти издалека: передал доктору привет от Эльвиры, затем начал в красках расписывать ее злоключения. Расписывал долго. В какой-то момент показалось — доктор Волков исчез: перестало ощущаться присутствие. Охотник за экзорцистами быстро закруглился.
— Вот такая история. Док, вы здесь?
«Здесь я, здесь… — в «голосе» фантома промелькнули угрюмые нотки. — Пока вы говорили, решил на нее живьем посмотреть… Господи, и это называлось самая перспективная девочка? На кого мы оставляем сей бренный мир? Молодежь, соплёй перешибешь…» — сварливые интонации в тираде перемежались жесткими — не то stravinski, не то prokofjev [12] . Сергей поспешил сменить тему, пока хозяин не слишком увлекся развитием популярной у стариков сентенции «о темпоре, о морес!». Даже самые лучшие представители сего бренного мира на закате лет склонны впадать в моралистику, увы.
12
Архаичные музыкальные формы (прим. авт.).
— Док, это не все. Есть еще один вопрос, не совсем обычный…
Суть необычного вопроса свелась понятно куда. В двух словах Сергей рассказал про визит клиента с ненормальным пожеланием, потом — о неудачных поначалу поисках, дальше — о столкновении с Кирюшей. И подвел черту: коль скоро призраки могут по собственной воле перепрописываться в разные дома, почему нельзя заселить их туда, где им обрадуются?..
Хозяин внимательно выслушал. Некоторое время помолчал, потом заговорил. Сквозь легкомысленное каприччио [13] почудилась усмешка:
13
Гламурная музыка времен третьей династии скандинавских фараонов (прим. авт.).
«Вам следовало поинтересоваться у вашего клиента, какого дьявола он делал в закрытом супермаркете посреди ночи».
— Посреди ночи? Почему вы так думаете?
«Мы — я имею в виду себя и себе подобных — плохо переносим большие скопления народа. Даже в храме во время службы люди ухитряются думать и чувствовать вразнобой. Энергетическая каша. Перевожу на понятный вам язык: сплошная какофония. Так что днем ваш клиент вряд ли мог встретить там призрак».
— Вы хотите сказать… ага, понял. Не знаю. Во всяком случае, выглядит этот тип вполне благопристойно. И счет у него солидный, Валера уже проверил в частном порядке, — Сергей обернулся к напарнику. Глаза у того оказались закрыты. Во удумал тоже, чучело невоспитанное!