Призраки подземелий
Шрифт:
– Билсер, Вигер, вкатывайте в Храм бочонки! Всем остальным тута оставаться, и смотрите, чтоб оборванцы здешние к нам не сунулись! Коль нахрапом полезут, руби всех подряд! – даже не взглянув в сторону приходящего в себя Дарка, отдал распоряжения Румбиро. – Вопросы какие есть?
– А коль шеварюги подоспеют? – задал кто-то вопрос.
– Коль так. – Румбиро ненадолго замолчал, а затем, сглотнув подкативший к горлу ком, ответил: – Стоять до последнего! Пока живы, в Храм не пущать!
Приказ командира – закон, но всё же парочка гномов осмелились нарушить распоряжение уважаемого командира. Вместо того чтобы вкатить бочки в храм, два самых крепких гнома подняли их над головами и, водрузив на широкие плечи, понесли, кряхтя при этом и переговариваясь
Потерявшие веру вандалы основательно поглумились внутри святилища. Горы гниющего, кишащего червями и прочей отвратной живностью мусора на полу молельного зала были далеко не единственным проявлением святотатства. Статуи гномьих божеств были все до одной обезглавлены, а стены пестрели от сделанных нечистотами надписями, смысла которых Дарк, к счастью, не понимал. Однако на этом отомстившие Великому Горну за потерю им сил горожане не успокоились. Алтарь был сброшен с пьедестала и разбит молотками, притом настолько тщательно, как будто его перемололи в ступе, а затем высыпали на пол. Падшие верующие проявили завидное упорство и в другом; они сдолбили со стен все до единого барельефы, как-то умудрившись добраться даже до тех изображений святых сцен, что были почти под потолком. Одним словом, аргахарцы уничтожили и осквернили всё, что только смогли найти в подземной обители богов, и лишь после этого оставили храм в покое.
– М-да-а-а, – печально качая седеющей бородой, протянул Альто, стоявший возле кучки каменной пыли, бывшей когда-то алтарем. – Ничтожества всегда винят в своих бедах других и, пасуя перед трудностями, ищут тех, на чьи плечи их переложить. Ну, а когда не находят иль плечи хлипкими оказываются, делают несостоявшегося тяглового мула обычным козлом отпущения, вымещают на нем все свои обиды. Печально, это очень печально!
– К этому всё и шло! Махакан был обречен еще задолго до обвала. Землетрясение лишь ускорило процесс, – произнес Дарк, подойдя к другу, и вдруг сам испугался своих слов, ведь они как-то сами собой появились у него в голове и рвались наружу вопреки его воле. – Первопричина его гибели кроется не в слабости божеств, а в немощи гномьих правителей, почивших на лаврах и не желавших расширять территории и границы познания. Корабль живет только тогда, когда он плывет, движется. Остановка сулит верную смерть! Гномы ослабли духом, они потеряли стремление развиваться, подменив его ущербным желанием сделать свою жизнь комфортной. Нельзя улучшить мир, не познав его, а это трудно сделать, сидя дома на мягких подушках и лишь иногда выходя во двор наколоть дров да по малой нужде. Был бы Махакан иным, не остановился бы в развитии, как общность, такие, как ты, мой друг, его никогда не покинули бы! Разве не печально и одновременно не парадоксально, что защиту границ Великий Горн поручил именно тем, кто из подземелий и сбежал? На других он не смог положиться! Ты, Альто, и твои товарищи считаете себя проклятыми, а ведь вам выпала честь, честь признания! Вас признали лучшими гномами!
Аламез испугался, что после такого оскорбительного откровения Великий Горн отомстит ему телесными муками или придумает наказание похуже, но этого не свершилось. Во-первых, как известно, на правду не обижаются, а во-вторых, устами Аламеза в этот миг говорил сам Коллективный Разум, ведь именно он вселил в голову моррона эти мысли, а затем заставил их озвучить. Лучшим подтверждением тому стал тот непостижимый факт, что Дарк произнес свою речь по-махакански.
– Я понял. Это не ты и не для меня говорил, – кивнул Румбиро, тоже, видимо, слышавший глас своего божества, пытавшегося что-то возразить. – Но давай божественную говорильню прекратим. Пущай наши создатели иным способом и в ином месте меж собой покалякают, а нам делом заняться не мешало бы. Ты хотел знать, что здесь разрушать, зачем мы сюда притащились? На, смотри!
Не произнеся более ни слова, а лишь приказав жестом Билсеру и Вигеру поставить бочки на пол, Румбиро подошел к стене и изо всех сил ударил по ней секирой. Странно, что звука удара не последовало, а оружие не сломалось от сокрушительного соприкосновения с каменной твердью. Пару секунд ничего не происходило, а затем стена вдруг начала раздвигаться, открывая взору пораженного моррона просторное тайное помещение, никак не соответствующее этому когда-то святому, а теперь оскверненному месту. Понятно, если это была бы сокровищница храма иль хранилище реликвий, но глазам присутствующих предстала огромная мастерская со множеством развешанных по стенам инструментов, предназначение большей части которых Дарк не знал; и похожей на клыкастое, когтистое чудовище стальной конструкцией, занимавшей почти всё пространство.
– Мда-а-а, работенки много предстоит, можем и не поспеть, – опять протянул Альто, кряхтя и недовольно хмуря морщинистый лоб. – Вигер, ступай, позови остальных! Придется всем миром за дело браться!
– Что это? – произнес Дарк еще до того, как Вигер, изумленный не менее него, тронулся с места.
– Это великий подарок Первого Молотобойца гномам! – торжественно произнес Альто, подходя к сверкающей конструкции и с трепетом оглаживая ее рукой. – Когда-то давным-давно предки гномов жили в одной тесной пещере, а подземелий махаканских и в помине не было. Плохо бедолаги жили, трудно им приходилось, вот и сжалились над ними Боги Великого Горна, послали Первого Молотобойца, чтоб он работать гномов научил. Под его началом первые махаканцы машину эту и сделали, великое чудо сотворили рукотворное, позволяющее пещеры да тоннели между ними во сто крат, да нет, в тысячу раз быстрее проделывать, чем кирками долбить да лопатами рыть. Весь Махакан вот этим механизмом великим и сотворен!
– Теперь понятно, что понадобилось клану Мартел, – тихо произнес Дарк, нарушив затянувшееся на пару секунд молчание. – Если получат, то таких дел натворят…
– Не получат, – рассмеялся Румбиро. – Ужо точно сказать могу, что не получат! Времечко есть, инструмент подходящий тож, – кивнул гном на стену, – да и дюжина пар рук работящих найдется. Мы ее разобрать на части успеем еще до того, как враги до Аргахара допрутся, а когда разберем, то каждую детальку секирами да молотами так изувечим, что вражины болта от гайки не отличат, а гвоздя от шурупа!
Заверение Альто тут же нашло подтверждение. Едва он закрыл рот, как в зале появилась вся дюжина гномов. На ступенях храма не осталось ни единого часового. Поскольку подручные Румбиро были не просто махаканцами, а так же, как их командир, являлись Сынами Великого Горна, то они знали, что надо делать, и, разобрав инструменты, незамедлительно взялись за работу. Под сводами оскверненного молельного зала зазвучала непривычная музыка, состоявшая из рева сверл, жалобного скрежета металла и величественных ударов массивных кузнечных молотов.
– Ну а я зачем Великому Горну понадобился-то? Я ж вам так ни в чем и не помог! – прокричал Аламез, сквозь жуткий грохот.
– Погодь чуток! Щас всё узнаешь! – прокричал Румбиро в ответ и вновь взял в руки секиру.
Один несильный удар вновь закрыл стену мастерской. В молельном зале воцарилась прежняя тишина.
– Дуралей, ты так ничего и не понял! – по привычке громко выкрикнул гном, но тут же исправился: – Это не ты нам помогать должен был, а мы те щас подсобим! Я ж те говорил, что ваш людской Коллективный Разум и наш Великий Горн не только приятели, но и союзники, а враг у нас общий, клан лже-вампиров Мартел! Вот и обратился ваш Разум к нашему Горну за помощью, чтоб те мы подсобили все пещеры побыстрее преодолеть и до логова врага нашего общего добраться шустрее!