Призраки прошлого
Шрифт:
– Понятия не имею. Но кажется, здесь какая-то глубокая котловина, в море.
– Постой, постой. Так все эти павильоны действительно под водой находятся? Это не декорации?! – изумился я.
Михаил взглянул на меня, как на дебила.
– Конечно. А ты что до сих пор не понял?
– Послушай, Миша. Так ведь все это можно затопить к чёртовой матери!
– Ты чего, серьёзно? – заикаясь, пробормотал парень. – Мы ж утопнем здесь все. Не вздумай!
– Да нет, людей всех вывести наверх. А потом открыть шлюзы… Нет, они могут осушить, и все вернётся. Надо что-то другое придумать! – я со злостью стукнул кулаком по стене, выбив цементную пыль. – Вот если бы взрывчатку заложить? Мишаня, есть у тебя план всего этого добра?
Парень покачал головой, отвёл глаза. И лишь через паузу, безуспешно пытаясь скрыть дрожь в голосе, тихо ответил:
– Есть. Я тебе передам, что знаю. Но уговор. Если поймают тебя – обо мне ни слова.
– Буду нем, как рыба. Даже если меня на кусочки будут резать.
– Хорошо, как сделаю, так с тобой свяжусь, – быстро проговорил он, и выскользнул из двери.
Я собрался выйти следом, но взгляд зацепился за осколок зеркала, висящей над замызганной раковиной. Изображение помутнело, потемнело, я заметил, как в самой глубине начинает клубиться мерцающий силуэт. И замер, стараясь на этот раз не спугнуть призрака. Он вырос на моих глазах, вышел за пределы и пристально взглянул на меня. Волосы зашевелились у меня на голове, будто я вглядывался в бездну.
– Осталось слишком мало времени, – услышал я шелест. – Поторопись.
Губы призрака не шевелились, звук голоса звучал внутри меня, в голове, неприятно отдаваясь гулкой болью, словно заложило уши. Я придвинулся ближе к стеклу.
– Северцев, что мне делать сейчас? Подскажи, спасать Влада или нет? Я могу погибнуть, и Милана останется без защиты, совсем.
Он печально покачал головой, и стал таять. Через мгновение я вновь видел лишь собственное отражение в осколке зеркала.
– Олег, вас ждут, – послышался тихий голос Лили. – Дмитрий Сергеевич сердится.
Дверь приоткрылась, заглянула помощница второго режиссёра.
– Вы один? – удивлённо оглядевшись, пробормотала она. – Я думала…
– Я репетировал, – я быстро нашёлся. – Сейчас приду.
Я прошёл в павильон. Верхоланцев стоял, опираясь на костыль рядом с камерой, заглядывал в видоискатель. Оторвавшись, сказал что-то сказал Кириллу, который с растерянным лицом, не отрываясь, глядел на него. Я сделал шаг ближе и уловил обрывок фразы:
– … должно получиться. Или больше ты со мной не работаешь. Понял?
Кирилл чуть заметно кивнул, а Верхоланцев медленно отошёл от него и плюхнулся на ближайший диван.
– А, Олег, сейчас будем снимать. Готов? – поинтересовался он весело.
Я кивнул, но разговор с Мишкой не выходил из головы.
– Ты чего такой хмурый? – спросил Верхоланцев.
– Устал.
– Да, не привык ты много работать-то, – протянул он без тени раздражения, но с долей презрения. – Это тебе не статейки писать за компом. Пошерстил в сети и все готово. А тут реально вкалывать надо.
– Я ведь ещё дополнительно в шоу Розенштейна участвую, – пристально глядя в глаза главрежа, проговорил я. – Сутками не сплю.
– В каком шоу?
Неужели он не в курсе смертельного шоу, которое происходит тут, совсем рядом? Но его лицо выражало неподдельное удивление. Вряд ли он мог так играть.
– Реалити-шоу. Представление разыгрываем, будто живём в городе. Под водой. Я играю фоторепортёра.
– Да? – он поднял брови. – Может быть. Может быть. Ну, ты давай, все равно соберись. Сцена короткая, потом отдыхать пойдёшь.
Пока я обдумывал, стоит ли сказать главрежу, что в этом шоу людей убивают по-настоящему, в павильон вошла Милана в открытом, облегающем алом платье, в длинных белых перчатках до плеч. У меня потеплело на душе от её мягкой нежной улыбки. Хмурый парень в синей спецовке подал мне револьвер, я машинально откинул барабан и проверил, вызвав у техника кривую ухмылку.
– Так, Олег, сейчас быстренько снимем выстрел, а потом с Миланой будем репетировать. Стрелять будешь прямо в камеру. Давай, попробуй, – произнёс Верхоланцев.
Я посмотрел на Кирилла, который с таким мрачным видом ковырялся в камере, словно ждал, что после окончания съёмки его расстреляют. Я вскинул револьвер, нажал спусковой крючок, раздался щелчок.
– Отлично. Олег, а ты хорошо стреляешь? – поинтересовался Верхоланцев.
– Неплохо.
– Значит так. Тебе дадут сейчас револьвер с настоящими патронами, а ты выстрелишь рядом с камерой. Ага, вот в ту мишень. Видишь на стене? Лиля, подаёшь реплики. Олег, помнишь хорошо, у тебя с Мельгуновым ссора. Ты пытаешься сдержаться, потом выхватываешь револьвер и быстро стреляешь. Усёк?
Я краем глаза заметил побледневшего Кирилла, который не сводил напряжённого взгляда с нас. Проверяет что ли главреж меня? Хочет понять, мог ли я убить Милану, если бы захотел? Не показывая никакого волнения, я взял из рук техника другой револьвер, откинул барабан и внимательно осмотрел патроны. Почувствовав на затылке чей-то взгляд, быстро оглянулся – Милана нахмурившись, наблюдала за нами, но заметив мой взгляд, быстро отвела глаза.
Вместо того чтобы разволноваться, я наоборот обрёл абсолютное спокойствие. Такое спокойствие, которое помогало всегда в опасных ситуациях. Я включил по заказу контроль над собой. Не внушал себе мысль, что повода для беспокойства нет, просто не понимая, что есть хоть какой-то риск.
Лиля встала за камерой и стала начитывать реплики по тексту сценария. Я усмехнулся, когда перед мысленным взором всплыла насмерть перепуганная физиономия Мельгунова. Увидел его так ясно и чётко, будто он стоял передо мной.
– Он будет любить тебя, Белла, будет верен тебе, – монотонно прочитала реплики Лиля.
– Лжёшь, мерзавец! – мне удалось изобразить ярость.
– Ах, это неправда?
Вместе с прогремевшим с невероятным грохотом выстрелом, из ствола вырвалась яркая вспышка света. Повис густой сизый туман. Кажется, пиротехники перестарались.