Призраки прошлого
Шрифт:
Я вытащил из пакета большого плюшевого пса и положил Милане на кровать.
– Вот, он будет тебя охранять, пока меня нет, - я подмигнул.
Милана зарылась лицом в мохнатую шерсть, подняла глаза и по-детски счастливо улыбнулась, исчезла горестная морщинка у носа.
– Я тебя люблю, малыш, - сказал я, пятясь к двери.
– Я тебя тоже.
Я спустился по ступенькам, ощущая, что жизнь опять стала прекрасна и удивительна.
– Ну, поехали, что ли банк грабить, - бросил я удовлетворённо, легко запрыгнув на сидение рядом с Лифшицем.
Он оглядел меня и завёл мотор.
– Юра, может быть, заскочим ко мне домой. Побреюсь и душ приму, - начал я осторожно, вспомнив о том, как выгляжу сейчас.
– Кого ты стесняешься?
– удивился он.
– Там есть, где и помыться и побриться - не волнуйся. Все будет в порядке.
Теперь я отчётливо видел, как машина подъехала к широким стальным воротам, они отворились, и мы оказались в длинной бетонной кишке, которая заканчивалась платформой. Загнав на неё туда тачку, Лифшиц просигналил, мы начали медленно спускаться вниз. И я понял, что помещения, где проходят съёмки, выстроены под землёй. Но кому пришло в голову создавать огромные великолепно обставленные павильоны в Богом забытом городишке?
Когда мы вышли из машины в гараже, Лифшиц, захлопнув дверь, проронил:
– Пойдём, сейчас в порядок себя приведёшь, и потом в студию. И долго не валандайся, Верхоланцев и так бесится, массу времени потеряли.
– Ну, снимали бы кого-нибудь другого. Мельгунова, к примеру, - предложил я.
Лифшиц пронзил меня злющим взглядом, я заткнулся и больше ничего не предлагал.
Мы прошли длинными, извилистыми коридорами, и оказались на круглой площади, на которую выходили высокие деревянные двери, к одной из них Лифшиц подвёл меня, открыл ключом. Я очутился в роскошном гостиничном номере, заставленным старинной мебелью красного дерева - диван, несколько кресел, обшитых шёлком песочного цвета, изящный столик, массивный гардероб. На второй этаж вела винтовая лестница. Хотел бы я здесь пожить. За окном, занимавшим всю стену, начинался живой «задник» - словно искажённые толщей морской воды ввысь рвались небоскрёбы с ярко горящими окнами, вились серпантины зелёных и бурых водорослей, камни усыпали разноцветные полипы. Тот, кто сотворил это великолепие, явно обладал буйной фантазией.
Лифшиц уселся на диван, достал сценарий и скомандовал:
– Давай, приводи себя в порядок, одевайся.
Я подошёл к гардеробу, задумчиво оглядел вывешенные там костюмы. Лифшиц нетерпеливо вскочил и, вытащив вешалку с одеждой, кинул на кровать со словами:
– Вот это оденешь.
Через полчаса я удовлетворённо оглядывал себя в высоком зеркале.
– Ну, пошли, - бросил Лифшиц, вставая с дивана.
– Юра, дай я хоть сценарий прочту, я же вообще ни бум-бум, что за сцена, - смущённо проговорил я
Но он бесцеремонно потащил меня к лифту.
– Ничего там сложного нет, Верхоланцев тебе все объяснит.
Я лишь тяжело вздохнул, эта история стала повторяться все чаще и чаще. В сценарий вводили новые сцены для меня, я ни ухом, ни рылом не знал о них. Будто я - марионетка, которую дёргают за ниточки. Я понимал, актёр из меня никудышный, но считал, что тем более надо лучше готовиться к съёмке, а мне не давали этого сделать. Смотреть отснятый материал со своей персоной жутко не хотелось: понимал, что умру от стыда, увидев свою работу.
Я вошёл в павильон, и потерялся в огромном зале, поразившись обилию мрамора и позолоты. В центре - огромный массивный стол в виде восьмиугольника. За ним сидели люди, изображавшие посетителей. Высокий потолок с живописным плафоном подпирали несколько квадратных колонн с элегантной капителью. На первом этаже по периметру шли нескончаемые стойки из белоснежного мрамора с окошками выдачи, закрытые изящными решётками. На балкон вела широкая лестница, украшенная бордовой дорожкой. В довершении всего над входом красовался огромный витраж.
Около входа как огромный колодезный «журавль» торчал операторский кран, у которого суетились техники. Кирилл Невельский стоял рядом и задумчиво осматривался. Я углядел полдюжины камер, натыканных в разных точках зала. Верхоланцев решил снять эту сцену с размахом.
– А, выпустили тебя, - я вздрогнул от певучего тенорка главрежа, нарисовавшегося рядом.
– Теперь слушай внимательно. Предупреждаю - без фокусов. Видишь, что у нас тут, - добавил он, широко обведя руками необъятное помещение с суетящимися людьми. - Так, что максимальная концентрация.
Совершенно некстати я ощутил, как зверски подвело голодный желудок, но даже заикаться на этот счёт не стал.
– Не торопясь входишь в зал, прячешь под полой автомат, проходишь по периметру, осторожно осматриваясь, потом резко хватаешь охранника - он в фуражке, вырубаешь. Вскакиваешь на стол, даёшь пулемётную очередь. Условно, конечно, и кричишь: «Всем на пол!» Тем временем, твои подельники, члены банды, вырубают остальных охранников. Соскакиваешь со стола, берёшь в заложники кассира, вон того тощего, длинного мужика, тыкаешь ему в спину автоматом, и говоришь: «Веди в хранилище». Потом будет смена кадра, перерыв. Следующая сцена, ты говоришь кассиру: «Открывай сейф», он дрожит и отвечает, что не знает кода. Ты сам отрываешь сейф, выгружаешь пачки денег, выходишь из хранилища. В этот момент звучит сирена, проходишь вместе со своими ребятами мимо посетителей, берёшь в заложники кассира и девушку. Идёте к выходу. Всё понял?
Я растерянно почесал в затылке. Такую длинную сцену мы зараз никогда не снимали. Увидев моё смущение, Верхоланцев скривился и буркнул:
– Забудешь, подскажу. Не в первый раз. Сними пока пиджак, а то взмокнешь.
– А автомат где взять?
Верхоланцев махнул кому-то рукой, рядом возник техник в синем комбинезоне.
– Верстовскому «пушку» быстро сообрази.
Техник исчез и через миг оказался рядом с бутафорским, но чрезвычайно детально выполненным, автоматом. Я повертел в руках сей аппарат, пистолет-пулемёт Томпсона начала века, хорошо знаю подобное оружие по старым голливудским фильмам о мафии.
– Хватит мечтать, Верстовский, - проворчал Верхоланцев, явно начиная терять терпение.
– Поехали!
Я встал на исходную позицию - внизу лестницы, и по команде вошёл в зал, огляделся, заметив троих ребят, которых определили мне в напарники - Даню, Кондрата и Пашку. Подошёл сзади охранника, свалил вниз, что было сделать очень легко и, вскочив на стол, сделал вид, что стреляю из пистолета-пулемёта.
– Всем на пол!
– грозно проорал я, вспомнив, как это делал Вахид.
Я оглядел притихший зал, второй ярус, откуда смотрели объективы камер, и ощутил жуткий страх. На меня уставилась сотня пар глаз, они следили за каждым моим движением, дотошно оценивали, сравнивали. Я постарался взять себя в руки. Заметив тощего актёра в одежде кассира, спрыгнул со стола и, подталкивая того в спину, процедил сквозь зубы, изображая настоящего гангстера: