Призраки прошлого
Шрифт:
– Держать открытой? Спасибо, попробую. Я сейчас приготовлю чай, или, может, вы предпочитаете кофе?
– Лучше чай, мэм, только не очень крепкий и без сахара.
Чарли открыла дверцу духовки и отошла подальше от потянувшейся изнутри струйки дыма. Потом взяла чайник и подставила его под кран. Ржавая бурая вода выплеснулась в грязную раковину, часть брызг полетела на тенниску Чарли. Кран зашипел, издал короткий всасывающий шум и умолк.
Черт возьми! Только теперь она сообразила, что имел в виду приходивший с утра водопроводчик, толковавший про какой-то запорный кран. Чарли отмахнулась от дыма. Из-за
На полу вокруг открытого ящика с надписью «КУХНЯ» валялись скомканные газеты; на столе возвышалась груда посуды. В плите потрескивал огонь. Чарли перевела взгляд на стеклянный шар с золотой рыбкой и грустно поинтересовалась:
– Как дела, Гораций?
Пришлепал Бен и тоскливо уставился на хозяйку.
– Хочешь погулять, малыш? – Она погладила его мягкую кремовую шерстку, и пес лизнул ей руку. – Ты сегодня утром здорово налаялся, да? Столько народу у нас побывало: строители, электрик, телефонист и водопроводчик.
Она наполнила чайник из мельничного пруда, выглядевшего достаточно чистым, и дважды прокипятила воду. Дым, сочившийся из плиты, постепенно убывал, а огонь, казалось, напротив, набирал силу. Пока настаивался чай, Чарли восхищалась цветами, присланными на новоселье Лорой, и читала три поздравительные открытки от лондонских друзей. Затем она прослушала на автоответчике сообщение от Майкла Ома, одного из партнеров Тома, который был в отъезде и вернулся сегодня утром.
Не было никаких вестей лишь от овдовевшего отца Тома. Он много лет проработал в Лондоне таксистом, и ему отчаянно хотелось, чтобы единственный сын добился успеха, получил престижную профессию – словом, не походил на него самого. Том вроде как оправдал родительские надежды, но отец все равно постоянно на него обижался по всякому поводу, поскольку плохо понимал молодежь. Сам он родился и всю свою жизнь прожил в маленьком домике в Хакни. И когда Том сообщил, что они с Чарли переезжают за город, старик решил, что сын и невестка рехнулись.
Бен бежал впереди по подъездной дорожке. Строители выгружали материалы из грузовика с длинным кузовом. Сбоку от дома стояла большая стремянка. По гравию в тень между домом и амбаром вприпрыжку неслась белка. Чарли слышала мычание коров, гудение трактора, непрерывный рев воды и неистовый стук молотков на втором этаже.
В конце подъездной дорожки она почувствовала прохладную водяную пыль. Мельничное колесо вспенивало воду, но пруд был ровным, как натянутая кожа барабана. Около берега резвились в воде дикие утки, а где-то поблизости долбил дерево дятел.
Чарли пересекла железный пешеходный мостик, с опаской глядя вниз, на круглую кирпичную запруду-перемычку, напоминавшую шахту в рудниках. Она подумала, что развалившуюся изгородь среди кустов ежевики на другой стороне моста следует починить, иначе кто-нибудь может споткнуться и полететь вниз. Сойдя с мостика, она подождала, пока и Бен тоже благополучно перебежит на другой берег.
Сухая, утоптанная тропа изгибалась вверх и влево, пробираясь через лесок повыше пруда. Подлесок стал гуще, а деревья стройнее, в основном здесь рос граб. Многие деревья, вырванные с корнем – наверное, в зимние бури или ураганом 1987 года, – лежали там, где и упали, привалившись к другим; стволы частично скрывали заросли ежевики и других кустарников.
Следы кошмара, мучившего Чарли ночью, еще оставались где-то в подсознании: ей вдруг померещилась, будто какая-то лошадь вставала на дыбы и с фырчаньем разевала рот, обнажая клыки с прилипшим к ним шариком жевательной резинки размером с теннисный мячик. Лошадь наклонилась к Чарли, обдав ее горячим мятным дыханием, а потом весело заржала. Стряхнув с себя наваждение, женщина вдруг снова ощутила во рту мятный привкус.
Жевательная резинка. В том самом автомобиле. А вдруг…
Но она не успела додумать, поскольку едва не налетела на Бена, который внезапно остановился прямо перед ней. Пес принялся угрожающе лаять, и хозяйка забеспокоилась. Когда впереди на дорожке произошло какое-то движение, лай собаки перешел в рычание.
Показался высокий мужчина в стареньком твидовом костюме с кожаными заплатками на рукавах и в резиновых сапогах. Он, похоже, был чем-то обеспокоен и шел торопливо, то и дело спотыкаясь. Полоска лейкопластыря, приклеенная над правым глазом, и одинокая струйка пота, сбегавшая по его лицу, словно слеза, не мешали незнакомцу выглядеть весьма представительно. На вид ему было лет шестьдесят. Рычание Бена стало громче. Чарли ухватила пса за ошейник.
– Извините, мисс, не могли бы вы, если вам не трудно, сходить к Виоле и передать ей, что я буду чуть позже, – сказал мужчина, даже и не подумав представиться. – Я, черт подери, где-то посеял свои часы, так что мне придется вернуться и поискать их.
– А кто такая Виола? – спросила Чарли.
Мужчина раздраженно прищурился.
– Моя жена, кто же еще! – злобно воскликнул он. – Миссис Леттерс.
Чарли подумала, уж не псих ли перед ней.
– Я должен отыскать часы, прежде чем кто-нибудь их прикарманит. Они дороги мне как память.
– Извините, – сказала Чарли. – Мы только что сюда переехали, и я не знаю, где вы живете.
Бен рывками тянул хозяйку вперед.
– В «Розовом коттедже», надо подняться вот по этой тропинке! Я был бы вам весьма благодарен. Просто скажите Виоле, что я приду чуть позже.
Подняв палец в знак признательности, он повернулся и поспешил обратно по тропке. Чарли по-прежнему сдерживала Бена. Он все рычал, шерсть на его загривке встала дыбом, а глаза налились красным.
– Что такое, малыш? Ну же, в чем дело?
Она потащила пса вперед, и тот неохотно подчинился. Подождав, пока мужчина скроется из виду, Чарли решилась наконец отпустить Бена.
«Розовый коттедж». Она видела это название на табличке, когда ехала сюда. Должно быть, это тот самый каменный дом на горе. Бен бежал впереди, радостно обнюхивая все подряд.
Чарли вышла из тени деревьев, и солнечный свет, ударив в лицо, ослепил ее. Бен задрал лапу у куста. Высохшая и пыльная земля была усеяна рытвинами, вокруг кустов висело плотное облако жужжащих насекомых, рой мошек вился вокруг ее головы. Аромат вьюнков и скошенной травы смешивался с резким запахом навоза.
Когда сквозь деревья показалась крыша коттеджа, затявкала чужая собака. Хлопнула дверца автомобиля, и, словно сигнальная сирена, загремел женский голос:
– Перегрин! А ну успокойся!..