Призраки русского замка

Большаков Владимир Викторович

– Это ваши догадки, или вы знаете точно, что русские это поняли? – спросил Джонсон. – Ведь раз поняли, то будут действовать.

– Догадки, друг мой. Исключительно догадки. Но не беспочвенные.

– А что французы? Не может быть, чтобы они не пасли Мохового?

– От них мы сигналов пока что не получали, – ответил Бартлет. – А сами французов во все это до поры не посвящали, так как мы объективно использовали фирму Мохового в своих целях в Боснии, в Сербии и в Африке. Но теперь с ним пора кончать, и прежде, чем это сделают русские или французы. Я понимаю, что перспектива возвращения во Францию у вас большого восторга не вызывает. Но у нас нет выбора. Вся надежда на вас, Джонсон.

– Я попробую, но мне потребуется контакт с Блэкберд и толковый помощник.

– Очень толкового не обещаю, – сказал Бартлет. – Контакт с Блэкберд я вам обеспечу, и техническую поддержку тоже. Но вот насчет помощника… У нас, как и везде, кадровый голод. И все же один парень у меня для вас есть, вы его знаете.

– Кто это?

– Джон Беркхем.

– Вот как. Это говорит о том, что операция обещает быть серьезной.

– И весьма нелегкой, – уточнил Бартлет. – Беркхем будет вам вдвойне полезен, так как лучше него никто не поддержит вашу легенду. Он будет работать там под фамилией Робинс. Надеюсь, двух дней на сборы вам хватит?

Джонсон кивнул в знак согласия как раз в тот момент, когда они подошли к своему «Вавилону».

Глава 2

Увлечение покойной царицы

1. Английский след Романовых

Зябликов отличался завидным упорством еще в советские времена. Во времена перемен это ему только мешало. После беседы с Краминовым сослуживцы напомнили ему армейскую мудрость: «Не спеши выполнять поручения начальства. Оно передумает». Никто не хотел впрягаться в очередную «безнадегу» и глотать пыль в архивах, но Зябликов сам оттуда не вылезал и заставил всех своих сотрудников заниматься судьбами российской монархии.

Краминов, однако, не передумал, и те, кто ему поручил «царское дело», тоже. Через пару дней он вызвал Зябликова и сообщил ему, что в Москву на открытие выставки «Семья Романовых в фотографиях» приезжает принц Майкл Кентский. Он попросил его присмотреться к тому, как себя ведет принц, а заодно тщательнее разобраться с «английским следом» царской семьи. Генерал передал ему шифротелеграмму, полученную перед визитом Кентского в Россию от лондонского резидента СВР Таничева.

«В ответ на ваш запрос, – писал он, – сообщаю, что ясности в деле о царском вкладе в Bank of England, равно как и в какие-то другие банки Англии, нет. Расследование, проведенное американским юристом Эдвардом Фоллоусом по поручению Глеба Боткина (сын царского врача доктора Боткина, расстрелянного вместе с семьей Романовых в Екатеринбурге), в тридцатых годах закончилось полным фиаско. Фоллуос не смог подтвердить заявление Боткина о том, что царь накануне Первой мировой войны положил в Bank of England по пять миллионов золотых рублей на счет каждой из своих дочерей. Данные счета не были обнаружены. Со смертью Фоллоуса в 1940 году расследование было прекращено. А в 1946 году Bank of England был национализирован. В 1955 году г-жа Лили Ден, считавшаяся ближайшей подругой императрицы Александры Федоровны, свидетельствовала под присягой, что после ареста царской семьи в Царском селе императрица сказала ей, что царь разместил в Bank of England „целое состояние“. В 1960 году сэр Эдвард Пикок, возглавлявший Bank of England с 1920-го по 1946 год, заявил: „Я полностью уверен в том, что ни в Bank of England, ни в каком-либо другом банке Англии не было никаких денег императорской семьи России. Я не могу сказать, что их там никогда не было, но, по крайней мере, не было после Первой мировой войны и в течение того срока, что я возглавлял этот банк как директор“. В частном лондонском банке Baring Brothers на счетах царского правительства хранились четыре миллиона фунтов стерлингов, которые были заморожены английским правительством 7 ноября 1917 года. К 1986 году с процентами эта сумма составила уже 62 млн фунтов стерлингов. Судьба этих денег была решена в ходе переговоров Горбачева с премьер-министром М. Тэтчер. Они были использованы для расчетов с английскими держателями акций русских компаний, приобретенных до революции. Оставшаяся часть этих „царских денег“ была использована для погашения долгов СССР. По свидетельству заведующего архивом Baring Brothers Джона Орбелла, нет никаких документов, подтверждающих существование личных счетов царя либо членов его семьи в этом банке. Наши источники в Bank of England и в Baring Brothers подтверждают свидетельства Пикока и Орбелла. Согласно агентурным данным, и Пикок, и Орбелл вели, однако, речь лишь об именных счетах, но не проводили расследования либо скрыли его результаты, были ли у Романовых номерные и кодированные счета. Система кодирования, как известно, может быть самой различной – от цифровой до предметной. В последнем случае кодом может служить, например, вторая половинка специально разделенного надвое предмета. Если вклад в 20 миллионов фунтов стерлингов действительно существовал, то в настоящее время он составил бы свыше 300 млн фунтов стерлингов.

Относительно Майкла Кентского. Его полное имя – Майкл Джордж Чарльз Франклин. Он родился в День независимости США – 4 июля 1942 года, и его крестным отцом был президент США Франклин Делано Рузвельт. Его дед, король Англии Георг V, приходился российскому императору Николаю II двоюродным братом. Его отец – принц Джордж Кентский. Его мать – принцесса Марина Греческая и Датская, дочь русской Великой княгини Елены Владимировны, двоюродной сестры Николая II. Считается, что Майкл Кентский на три восьмых – Романов. Принцесса Марина в момент рождения Майкла была православной, что увеличивает его шансы в борьбе за русский трон. Вместе с тем М. Кентский нарушил ряд канонов и русской, и английской монархической традиции. Он женился 30 июня 1978 года на австро-венгерской графине Марианне фон Запари Мурасзомбат, которая была католичкой и до свадьбы с М. Кентским успела развестись. Это отодвинуло его практически на последнее место среди наследников английского трона, на что он имеет право как внук Георга V. Имеет сына – лорда Фредерика Виндзора (род. 6 апреля 1979 г.) и дочь леди Габриэллу Виндзор (род. 23 апреля 1981 г.). М. Кентский закончил Королевскую военную Академию в Сандхерсте, служил в МИ-6, говорит по-русски. Имеет связи с ЦРУ США. Владеет консалтинговой фирмой. Внешне похож на Николая II и всячески подчеркивает, что он его близкий родственник. Активно общается с русской монархической эмиграцией. Установил постоянный контакт с Ассоциацией членов семьи Романовых во главе с Н. Романовым. После развала СССР стал главным представителем королевской семьи Великобритании на всех англо-русских совместных мероприятиях, возглавил Англо-русскую торговую палату, ряд благотворительных обществ по оказанию помощи российским детям и неимущим, Фонд русской поэзии и др. Неоднократно посещал Советский Союз и Российскую Федерацию. Имеет широкие связи в деловых и политических кругах РФ (Собчак, Потанин, Пиотровский и др.). Регулярно посещает мероприятия Посольства РФ. Любитель выпить, предпочитает водку, которую выпивает „по-сибирски“, залпом.

О своих претензиях на русский трон предпочитает не говорить, либо отшучивается. По нашим данным, его регулярно посещают сторонники восстановления монархии в России, в том числе обладатели крупных состояний (см. мое донесение № FC-2000.05/07), а также члены семьи президента. Через финансируемые из английских источников российские НКО в РФ регулярно проводятся опросы об отношении населения к перспективе восстановления монархии. По сообщению „Аборигена“, в МИ-6 создана специальная оперативная группа по защите интересов британской короны в вопросе о престолонаследии в России. Под видом Общества любителей русской истории группа установила связи с организацией археологов-монархистов в районе Екатеринбурга, которая вот уже несколько лет ведет поиски захоронения и останков семьи Романовых. С одним из них, который утверждает, что нашел череп Николая II, агент МИ-6 встречался в начале 1993 года в Москве.

Адрес М. Кентского: 21 Pond Square, London N6 6BA England, Michael, Prince & Princess of Kent – Kensington Palace, London W8 5AF England. Объект находится под наблюдением. Таничев».

Через несколько дней Зябликов увидел воочию героя этой шифровки. Он приехал на выставку Романовых за полчаса до приезда туда Майкла Кентского и так увлекся, рассматривая их фотографии начала ХХ века, что едва не прозевал принца. Его поразили эти лица. Было в них что-то не от мира сего, будто изначально все они несли на себе знаки неминуемой мученической смерти. Рядом с семейным портретом императорской семьи висела икона Царских Страстотерпцев. Под кистью иконописца их лица выглядели даже более живыми, чем на старой фотографии, – испив до дна чашу земных мук, они простили тем, кто причинил им страдания, и обрели покой рядом с Господом…

Ритуальная суета встречи высоких гостей отвлекла Зябликова от его раздумий. Вместе с английским послом и свитой сопровождающих в зал вошел один из наследников трона Романовых. Майкл Кентский не показался ему похожим на Николая II, а уж тем более на человека русской крови. Да и много ли было у Романовых этой крови… Высокий, стройный, с безукоризненной выправкой аристократа, немыслимой без регулярной верховой езды с детских лет, с густой сединой и аккуратно подстриженной бородкой, он переходил от одной фотографии к другой, останавливаясь у каждой ровно столько, сколько этого требовал этикет.

Зябликов вспомнил строки из недавней шифровки: «МИ-6 весьма активно участвует в пиаре романовских корней М. Кентского. Так, МИ-6 предоставила ряд материалов о принце писателю Фредерику Форсайту для его книги „Икона“. В этом полуфантастическом детективе речь идет о подготовке руководителем ФСБ переворота с целью свержения действующего президента России, в котором легко угадывается Б. Ельцин. В романе МИ-6 удается предотвратить эту попытку. Войдя в сговор с Патриархом Русской православной церкви, агент МИ-6 срывает заговор и вместе с патриархом приводит на российский трон члена английской королевской семьи, в котором без труда можно узнать М. Кентского. Книга „Икона“ была издана несколькими тиражами в Англии издательствами „Бэнтем пресс“ и „Горджи букс“».

«Не наш царь, – резюмировал свои наблюдения за принцем Зябликов. – Не наш». Краминов не смог удержаться от смеха, услышав от Зябликова на следующий день в Ясенево эту оценку Кентского, но быстро справился с собой и сказал, что на английском направлении надо будет еще поработать. «У нас в ФСБ работает человек, который вам может хорошо помочь с английским следом Романовых, – сказал Краминов. – Вот его прямой телефон и моя записка. Постарайтесь с ним подружиться. Это вам только поможет».

Зябликов еще раз помянул про себя демократов, вышел во двор, сел в машину и направился опять через всю Москву в Главный архив теперь уже ФСБ. В архиве Зябликова ждал полковник Григорий Эммануилович Войцеховский – ходячая легенда ФСБ, пожалуй, единственный потомственный дворянин-чекист, чудом выживший в годы чисток и разборок в недрах советской контрразведки. Сохранись Советский Союз, он давно бы уже вышел на заслуженную пенсию. Но, как он сам шутил, его просто «забыли в архиве» и он остался в своем хранилище, где в начале девяностых годов справил одновременно и свой 70-летний юбилей, и получение очередного воинского звания. Войцеховский знал о Романовых все.