Призраки с улицы Чайковского

Красильников Рэм Сергеевич

Да, Ю.В.Андропов был рожден партийно-административной системой. Она не могла не влиять на его поступки и решения. Но он был одним из лучших ее представителей, далеким от тех, кто мыслил догматическими категориями, кто делал ставку только на карательные меры, как средство укрепления государственной дисциплины. Андропов решительно отстаивал авторитет и интересы советского государства. Он методично и последовательно вел дело к серьезным преобразованием в нашем государстве и обществе, которые должны были вывести СССР из застойного периода и обеспечить ему достойное место в мире. К несчастью, смерть перечеркнула его замыслы.

Положение КХВ.Андропова можно сравнить с тем, в которое попал Джордж Буш, побывавший до избрания президентом США в кресле директора ЦРУ. Оба они — и Дж.Буш, и Ю.Андропов пришли к руководству

страной. Но на этом чисто внешнее сходство между двумя лидерами кончается. Кое-кто в Соединенных Штатах направлением Буша в ЦРУ, похоже, стремился устранить его с политической сцены. Техасца, возможно, спас лишь очень непродолжительный срок работы в разведке. Положение Андропова было иным. Длительная работа в КГБ, наряду с его исключительными государственными способностями, помогла ему укрепить позиции в руководстве СССР. Между тем положение Ю.В.Андро-пова — и тогда, когда он возглавлял КГБ, и позже — было далеко не простым. Обстановка в стране была неспокойной, среди интеллигенции, особенно научной и творческой, развивалось диссидентское движение. Подавить его силой было невозможно, нужны были иные методы. Они были найдены, и КГБ под руководством Андропова смог, не прибегая к силовым, репрессивным методам, практически свести на нет поддерживавшееся из-за рубежа антисоветскими кругами диссидентское движение. Стало улучшаться положение дел в экономике, налаживалась государственная дисциплина, были нанесены сильные удары по коррупции в государственном и партийном аппарате, по теневой экономике.

Трудно было переломить развитие не в пользу Советского Союза международной обстановки, но и здесь, за счет, главным образом, достижения военного паритета СССР и стран Варшавского Договора с США и НАТО, укрепления вооруженных сил СССР, наметились позитивные сдвиги. С приходом Андропова в КГБ советские спецслужбы укрепились организационно, значительно активизировалась разведка. Отошли в прошлое карательные рычаги управления общественными процессами, и хотя уголовное преследование за государственные преступления продолжалось, преимущественное место в пресечении антиобщественных проступков заняла профилактика.

Юрий Владимирович поражал многих своей работоспособностью, стремлением освоить нелегкое ремесло спецслужб. Знаю об этом по своему опыту, так как мне довелось испытать на себе силу и обаяние его личности.

Думаю, что поскольку Ю.В.Андропов являлся кандидатом, а затем и членом могущественного Политбюро ЦК КПСС, он сам и КГБ в целом в меньшей степени сталкивались с подчинением органов госбезопасности партийным инстанциям. Тем не менее ему приходилось считаться с жестким контролем ЦК, который проявлялся на разных уровнях, а главное — с тем фактом, что его первые заместители были выдвиженцами ЛБрежнева. Речь идет о Г.КДиневе и СКЦвигуне, которые в силу обстоятельств должны были играть роль «нянек», а скорее являли собой систему «сдержек и противовесов», которой так любят «гордиться» и в нынешней Российской Федерации. Важным фактором, вместе с тем, было то обстоятельство, что Первое и Второе главные управления, разведка и контрразведка находились под непосредственным кураторством председателя КГБ, в зоне его постоянного внимания и воздействия.

Г.Ф.Григоренко и И.А.Маркелов. В семидесятых годах и в первой половине восьмидесятых начальником Второго главного управления был генерал-полковник Григоренко. Он и его первые заместители генерал-лейтенанты Федор Алексеевич Щербак и Виталий Константинович Бояров сыграли важную роль в моей оперативной судьбе, в моем становлении, как руководителя отдела. Так случилось, что в 1973 году я был переведен из Управления внешней контрразведки Первого главного управления во Второй главк и назначен начальником второго отдела, занимавшимся преимущественно «английской линией» — организацией противодействия посольской резидентуре Сикрет интеллидженс сервис.

В 1979 году состоялось мое назначение в первый отдел Второго главного управления. Я никогда не спрашивал своих руководителей (это у нас не принято), почему они остановили свой выбор на моей кандидатуре. Возможно, приняли во внимание мой оперативный опыт по резидентурам ЦРУ и СИС в Бейруте, где мне пришлось работать

в 1965-1970 годах. Не исключено, что сказались положительные результаты деятельности второго отдела, который я возглавлял более шести лет. Во всяком случае, для меня это было хотя внешне престижное, но исключительно ответственное назначение, тем более что пришлось оно на острейший период противоборства нашей службы контршпионажа с американской разведкой.

Конечно, американские спецслужбы были далеко не единственным противником Советского Союза, и бремя ответственности начальника Второго главного управления КГБ, понятно, намного превосходило то, за что приходилось отвечать начальнику отдела, даже такого, как американский. У нас были совершенно разные «весовые категории». Я, как и многие другие оперативные работники, с уважением отношусь к Г.Ф.Григоренко, к его большому оперативному и житейскому опыту, организаторским способностям, высоким человеческим качествам. Начав службу в органах госбезопасности в труднейшее для страны время Великой Отечественной войны, Григорий Федорович прошел путь от рядового оперработника до крупного руководителя — заместителя председателя КГБ. В КГБ он оставил значительный след не только как руководитель крупнейшего контрразведывательного подразделения, много сделавший для формирования соответствующей времени структуры, но и как человек, последовательно внедрявший в практику контршпионажа передовые методы. Многим Г.Ф.Григоренко импонировал чуткостью в отношениях с подчиненными, умением находить в каждом наиболее сильные профессиональные качества. Несмотря на огромную загруженность оперативными делами, он считал важным теоретически осмыслить контрразведывательные проблемы и находил для этого время. Я должен сказать, что настойчивые требования начальника главка быстрее внедрять в нашу работу комплексный метод, систему взаимосвязанных мер влияли на мое понимание контрразведывательного процесса, находили полное отражение в моей оперативной деятельности на посту начальника второго, а затем первого отделов.

Важно отметить следующее: Григорий Федорович удачно сочетал в себе высокие способности руководителя с глубоким пониманием государственных интересов и целей. Я неоднократно наблюдал это лично во время поездок делегаций КГБ СССР в другие страны мира, где он в полной мере проявлял эти свои качества.

Должности первых заместителей начальников Второго главного управления занимали Ф.А.Щербак, заслуженно именовавшийся «патриархом» и «ходячей энциклопедией» советской контрразведки, и мудрый, и дальновидный В.КБояров. Оба они способные организаторы, прошедшие чекистскую школу, что называется, от «А» до «Я». Мне повезло, что у меня были такие кураторы — Бояров в период, когда я возглавлял английский отдел, а Щербак — после моего перевода в американский. Последний отличался волевым, решительным характером, порой бывал чересчур категоричным, но всегда прислушивался к мнению подчиненных ему по службе сотрудников.

Бояров же обладает незаурядным умом и развитым оперативным чутьем. Я учился у моих руководителей профессиональному мастерству, умению ладить и взаимодействовать с людьми в интересах дела, короче, нелегкой житейской науке.

Конечно же, высоко ценил доброе отношение ко мне начальника Второго главного управления и его заместителей, поддержку ими инициатив возглавлявшегося мною отдела, их оценку сложности задач и достигнутых результатов. У всех моих руководителей было чему поучиться. Начальников, как и родителей, не выбирают, но ко мне, считаю, судьба была благосклонной.

Ф.А.Щербак и В.К.Бояров выступали в важных ролях во многих операциях советской контрразведки против спецслужб США, Великобритании, Франции, ФРГ и других государств. Кстати, Григоренко и Бояров стали персонажами уже упоминавшегося мною популярного телесериала «ТАСС уполномочен заявить...», в котором показано разоблачение агента ЦРУ, сотрудника МИД СССР Огородника. В этом сериале роль начальника контрразведки («генерал Федоров») талантливо сыграна актером Михаилом Глузским, а его заместителя («генерал Константинов») — Вячеславом Тихоновым, прославившимся на весь мир в роли резидента советской разведки Штирлица. События показаны правдиво, кроме эпизодов, образующих, так сказать, художественно-занимательную ткань произведения. Существа дела в части, касающейся деятельности ЦРУ в СССР, это не меняло.