Призраки с улицы Чайковского
Шрифт:
Опираясь на поддержку могущественного друга и покровителя, Кейси удержится в седле. Он устоял перед обвинениями и в том, что в первые годы своего правления разведкой его состояние удвоится — с шести до двенадцати миллионов долларов, и в том, что помогает компаниям, в которых он был одним из владельцев или крупным держателем акций, и в том, что использует информацию ЦРУ в биржевой игре. Кейси сохранит пост директора управления, пока его не сразит быстротечная смертельная болезнь. Ну, а пока Уильям Кейси рвется в бой. И Центральное разведывательное управление, послушное его воле, развивает наступление на Советский Союз.
Советская контрразведка уже в ближайшее время убедилась, как развернулся «крестовый поход» спецслужб Вашингтона. Широкие масштабы приняла, в частности, визуальная разведка военных атташатов американского посольства.
С большой нагрузкой работали расположенные в дип-представительстве США подразделения радиоэлектронной разведки АНБ. Активизировались дипломаты посольства из специальной группы по «правам человека», занимающейся сбором разнообразной политической информации, что называется, «на грани фола».
В центре всей этой разведывательно-подрывной деятельности находилась посольская резидентура ЦРУ. В отличие от других подразделений спецслужб, в посольстве ей доверено прорываться к нашим государственным и военным секретам методами агентурной работы, а также с помощью специальных технических средств. В Центральном разведуправлении убедились, что резидентура сможет приспособиться к сложным условиям разведывательной работы в СССР. Задача состояла в том, чтобы обеспечить высокий уровень конспирации и безопасности проводимых операций. Необходимо было усиливать работу по привлечению к шпионскому сотрудничеству «инициативников», более активно использовать «глубокие прикрытия», привлечь к операциям жен сотрудников резидентуры, шире применять маскировочные средства и другие приемы ухода от контроля контрразведки. Существенным подспорьем должны стать услуги дипломатов посольства и других американцев, находящихся в Советском Союзе.
Хотя условия вербовочной работы резидентуры на советской земле были очень трудными, оперативникам из Лэнгли удалось приобрести агентов из числа «инициативников». Нужно отдать должное шефу посольской резидентуры Гарднеру Хаттавею. Он рассеял опасения директора ЦРУ Тернера и пошел на контакт с одним из таких людей. Это известный нам агент «Сфера», ставший тогда ценнейшим источником информации.
...Питер Богатыр приехал в Москву в начале 1981 года. Плотно посаженная крупная голова, черная кудрявая шевелюра, такого же цвета борода и усы делали его похожим на сказочный персонаж. С паспортом третьего секретаря посольства США он старался не выделяться из среды американских дипломатов. Это была новая должность прикрытия для сотрудников посольской резидентуры.
Богатыр был направлен в Москву для установления контакта и привлечения к работе с американской разведкой работника одного из московских научно-исследовательских институтов, занимавшегося лазерами. Разведчик рассчитывал: ему удастся договориться с «Семеновым» (назовем кандидата в шпионы условной фамилией). Подруга «Семенова», выехавшая в США на постоянное место жительства, которую Богатыр дотошно опрашивал о всех ее знакомых, сообщила все, что знала. А известно ей было и то, где «Семенов» работал, какими проблемами занимался, и то — самое главное, почему она уверена, что ее приятель не прочь эмигрировать в США и «воссоединиться» с ней. ЦРУ щедро оплатило ценную информацию и получило от подруги рекомендательное письмо для него, побеспокоившись и о ценных подарках. Вербовку полагалось поставить на солидную основу.
И вот, вооруженный рекомендациями и сувенирами, Питер Богатыр связывается с «Семеновым» по телефону. Тот соглашается на встречу с человеком, у которого «приятные вести» о его подруге, уехавшей за океан. Он пока еще не знает, что Богатыр — разведчик ЦРУ. В телефонном разговоре последний представился простым американским туристом
Свидание состоялось. Но резидентура осторожничает. Хотя Богатыр и не заметил за собой слежку, применяются тщательные меры проверки. Определяется маршрут следования на встречу и места, где разведчик должен убедиться: советская контрразведка не наблюдает за ним. План не прост. Вот какие указания в письменном виде получил Богатыр: «В связи с тем, что очень трудно легендировать вашу поездку в раннее субботнее время, вам
Питер Богатыр был доволен: он выполнил четко все предписания. Наружного наблюдения не видно. «Семенов» рад встрече со знакомым подруги и, похоже, не догадывается о подвохе. Между тем разведчик, сославшись на «особые обстоятельства», на извечные подозрения советских властей ко всем американцам, уговорил «Семенова» прийти на новую встречу, ведь тому, наверное, захочется переслать что-нибудь знакомой в Штаты. Питер вручил ему заготовленные в резидентуре условия встреч: даты, точное время и места, вызов на встречу — условным телефонным звонком.
Питер Богатыр уверен в успехе. Он не сомневается в желании «Семенова» уехать в США и уверен, что тот примет предложение о сотрудничестве с ЦРУ в обмен на будущую безбедную жизнь за океаном. Для решающей встречи резидентура намечает еще более хитроумную комбинацию: Богатыр повезет свою жену в Хельсинки, чтобы показать ее врачам. Это необходимо, так как она собирается стать матерью. Поездки в Финляндию дипломатов посольства практикуются по разным причинам регулярно. Но ключевой момент плана не в этом. Богатыр вернется в Москву на день раньше того срока, который будет им объявлен при отъезде. КГБ, конечно, станет известно о поездке американского разведчика в Хельсинки, ведь телефоны посольства прослушиваются. Но резидентура не ведает, что советской контрразведке уже известно об интересе американцев к «Семенову»: он рассказал нашим сотрудникам о Питере Богатыре, действия которого сначала вызвали у него недоумение, а потом и подозрение.
В контрразведке размышляют над непростой дилеммой. Дать ли событиям развиваться и выявить цели и устремления американской разведки, методы работы посольской резидентуры? Это заманчиво, но рискованно. Или же сразу пресечь операцию Центрального разведуп-равления? Так проще и спокойнее. Побеждает вторая точка зрения: нельзя допустить, чтобы в руки американцев попали секретные документы и материалы, а без этого в Лэнгли быстро поймут, что «Семенов» ведет «двойную игру». Поймут и прекратят с ним контакт. В советской контрразведке хорошо знают, какими критериями руководствуются в ЦРУ при вербовке агентов. Главный из них — доступ к важной секретной информации. Только это может оправдать большой риск поддержания связи с агентом на территории Советского Союза.
Задержание с поличным давно вошло в разряд довольно рутинных событий в противоборстве КГБ и ЦРУ. Недаром на «ферме» будущих разведчиков усердно тренируют на случай захвата их контрразведкой. Им внушается, что стойкое выполнение всех правил поведения в этой чрезвычайной обстановке не влечет за собой наказания и, напротив, может послужить поводом к служебному поощрению или награждению государственной медалью.
Но восьмидесятые годы превзошли по части поимок с поличным весь предыдущий период «холодной войны». Эту неприятную процедуру пришлось испытать разведчикам посольской резидентуры в Москве Люису Томасу, Ричарду Осборну, Полу Стомбау, Эрику Сайтсу, Майклу Селлерсу. Она затронула и Ленинград: там задержали разведчика оперативной группы в генконсульстве США Аугустенборга и его жену, участницу агентурной операции. А начало серии таких провалов положил Питер Богатыр, от которого оперативная удача отвернулась в момент, когда он уже собрался праздновать свой блестящий успех.