Призраки с улицы Чайковского

Красильников Рэм Сергеевич

Вспоминают в связи с этим роль разведки во вьетнамской авантюре, а из более близких по времени сюжетов ее роль в раздувании «холодной войны» и гонки вооружений ссылками на «советское военное превосходство». Повторяю: все это не пропаганда, исходившая от Советского Союза. Это — суждения самих американских политологов, журналистов, пишущих о деятельности спецслужб, бывших сотрудников секретных структур Соединенных Штатов.

Недавно я натолкнулся на сделанное в 1994 году высказывание бывшего директора ЦРУ адмирала Стэнс-> филда Тернера: «Национальные разведывательные оценки (то есть ежедневные разведывательные сводки; докладываемые президенту США. — Р.К.) не были ни неточными, ни дезинформирующими, но они были неприемлемы для президента при осуществлении им политического курса».

Браво, адмирал! Вот так надо защищать свою службу, отстаивать честь мундира. Но как совместить эти слова с заявлениями других высокопоставленных лиц, в том числе руководителей вашингтонской администрации? Как увязать

утверждение того же Тернера о безупречности «национальных разведывательных оценок», когда ранее он сам вторил сенатору Мойнихену, критиковавшему ЦРУ за плохую информацию об СССР? Высшее руководство Лэнгли признавало, что ему не удалось предсказать реформы Горбачева. Особенно доставалось от конгресса Соединенных Штатов и от средств массовой информации за «неадекватную» оценку положения в Советском Союзе руководителями Центрального разведывательного управления конца восьмидесятых - начала девяностых годов. Так, Роберта Гейтса [2] , снискавшего репутацию ведущего аналитика, сами сотрудники разведки обвиняли в предоставлении хозяину Белого дома фальсифицированных докладов о советской экономике, о связи Советского Союза с международным терроризмом. Известно о сетованиях другого бывшего директора ЦРУ Уильяма Уэбстера [3] о том, что «управление промахнулось на целую милю» в прогнозировании развития ситуации в СССР. Неспособность Лэнгли правильно оценивать события и прогнозировать их развитие связывалась с «зашоренностью» руководителей разведки, с тем, что они «увязли» в «холодной войне» и «упрямо преувеличивали угрозу, исходящую от Советского Союза». Конгрессмены и средства массовой информации США позволяли себе и более обидные слова, смысл которых сводился к тому, что проводимый руководством страны курс оправдывал огромные расходы на спецслужбы и поэтому, мол, в ЦРУ не допускали и мысли об окончании «холодной войны», ибо это означало бы конец и самого Центрального разведывательного управления. Можно, конечно, сделать скидку на то, что все, о чем во всеуслышание говорилось Тернером, Уэбстером и Гейтсом, было нацелено на конгресс, ведающий бюджетными ассигнованиями. Но ведь они тоже должны были заботиться о чести мундира и быть ответственными за свои слова.

2

Роберт Гейтс — директор ЦРУ в 1991 -1993 гг. До этого длительное время возглавлял аналитическую службу управления.

3

Был предшественником Р Гейтса в 1987-1991 гг на посту директора ЦРУ.

И у нас в стране есть люди, которые по разным причинам не приемлют, так сказать, разведку и контрразведку, считают их деятельность аморальной и не нужной, требуют низвести их до положения ведомств, которые по существу были бы бессильны в столкновении с иностранными спецслужбами, не способны защитить национальную безопасность страны. Я далек от того, чтобы усматривать во всем этом происки «агентов влияния» противной стороны. Могут быть и другие причины, в частности, морального порядка. Но несомненно одно: спецслужбы США, и в первую очередь ЦРУ, вели и ведут широкое наступление на разведывательные и контрразведывательные органы нашей страны, стремясь проникнуть в их структуры, парализовать их деятельность. Очевидно и другое: в кампании по дискредитации и ослаблению спецслужб нашей страны втягивались официальные круги США, средства массовой информации, неправительственные организации и фонды. С недавнего времени они, используя сложную обстановку в нашей стране, резкое ухудшение социально-экономического положения подавляющей части населения, стремятся вовлечь в орбиту своей деятельности некоторых прозападно-настроенных политических и общественных деятелей России.

Ниже я затрону тему тайных подрывных акций ЦРУ — так называемых «специальных операций», возложенных на разведку директивами президентов США. Рассмотрю вопрос об агентуре влияния. Агенты влияния, которых нельзя, по моему мнению, смешивать с бытующим в обиходе понятием «пятая колонна», занимают особое место в агентурном аппарате американской разведки. В ЦРУ их тщательно оберегают, стараясь исключить малейший риск их расшифровки и разоблачения.

Можно, конечно, рассматривать разведку, как своеобразного гаранта мер доверия между государствами. Но какие бы красивые фразы ни произносились, схоластика в конечном счете всегда вредна — никакие «меры доверия» сами по себе, как считал видный советский государственный деятель Ю.В.Андропов, не рассеют подозрений, не приведут к добрососедским отношениям между странами, если они не подкрепляются нормализацией обстановки, серьезными политическими шагами по предотвращению конфликтов, отказу от проповеди вражды и ненависти. Нельзя ставить лошадь позади телеги — так никакой воз с места не сдвинешь!

Разведка и контрразведка — государственные структуры, призванные в равной мере отстаивать национальные интересы и безопасность своих стран. Вряд ли отыщутся здравомыслящие люди — и глубокомысленные политики, и рядовые граждане, — которые

отказали бы государству в праве иметь полноценные разведывательные службы, способные давать объективную информацию о возможностях и намерениях потенциальных недругов, конкурентов, партнеров и даже союзников. Нелепо требовать от разведки свертывания агентурной работы, прекращения секретных операций по добыванию тех сведений, которые необходимы для безопасности своей страны. Нужно постоянно иметь в виду, что это достаточно деликатная часть деятельности, требующая соблюдения неписаных «правил игры» и определенного такта. Разведка и контрразведка работают, как известно, в сфере секретности. Особо рберегаемые тайны — агентура, оперработники, формы и методы работы, ведущиеся разработки.

Но общественность, — конечно, в определенных рамках — обязана знать о деятельности спецслужб, ведь они призваны защищать интересы государства и общества. Сама эта деятельность должна вестись в строгих рамках законодательства. И в моей стране, и в США приняты специальные законы, охраняющие от огласки формы и методы деятельности разведывательных и контрразведывательных органов, их личный состав, их негласных помощников.

Применительно к деятельности спецслужб секретность и конспиративность, не сдавая своих принципиальных позиций, обязаны уживаться с гласностью и открытостью. Более того, гласность, использование средств массовой информации должны использоваться в борьбе с противоправной деятельностью, в том числе с операциями иностранных разведок. Правда, спецслужбы, особенно разведка, зачастую прибегают к так называемым «активным мероприятиям» — дезинформации, распространению сфабрикованных слухов. В Соединенных Штатах эту деятельность ЦРУ называют «черной пропагандой».

Столь же нелепо требовать от контрразведки отказа от ее права препятствовать, срывать иностранную разведывательную деятельность. Нелепо разоблачать, как это пытаются делать некоторые ретивые критики нашей службы контршпионажа, ее усилия — пресекать разведывательно-подрывную деятельность зарубежных спецслужб методами агентурной работы и использования оперативной техники. Прицельное применение таких методов, поскольку оно не противоречит законодательству, в отношении действительного противника (а для Советского Союза спецслужбы США были именно таковым) позволяло успешно решать задачи выявления в составе американских представительств в нашей стране тщательно законспирированных разведчиков, вскрывать разведывательные операции ЦРУ. Такие мероприятия советской контрразведки способствовали в восьмидесятых годах пресечению преступной деятельности американских шпионов из числа советских граждан — Толкачева, Воронцова, Полякова, Поташова, Павлова, Полищука и других. Чтобы сорвать шпионские акции, проводимые московской резидентурой ЦРУ на территории нашей страны, контрразведке приходилось идтй (если не оставалось иного выхода) на захват с поличным разведчиков-агентуристов, прикрывавшихся дипломатическими должностями представительств Вашингтона в СССР. Тогда же были задержаны сотрудники американского посольства в Москве Богатыр, Томас, Осборн, Селлерс, Сайте и служащий генерального консульства США в Ленинграде Аугустенборг.

«Изучение проблем прошлого вовсе не бесполезно для правильного понимания проблем настоящего», — говорил французский политический деятель нашего века Эдгар Фор. Это, конечно, применимо и в данном случае. Я не собираюсь, впрочем, касаться всех аспектов деятельности ЦРУ. Невозможно подробно охватить работу против Советского Союза других американских спецслужб, с которыми мне приходилось сталкиваться. Да и задачу такую я не ставлю. Постараюсь вычленить именно восьмидесятые годы и затронуть те проблемы, которые известны мне, так сказать, не понаслышке.

Безусловно, говоря о корнях противоборства ЦРУ и КГБ, придется коснуться и более давних времен и по необходимости — более общих причин. Могу только сказать, что в целом деятельность Центрального разведывательного управления против СССР по своей направленности, вовлеченным в нее силам и средствам, по своим масштабам не идет ни в какое сравнение с операциями посольской резидентуры ЦРУ в Москве. Не выдерживают сравнения и количественные показатели: в московской резидентуре действовало в этот период от восьми до двенадцати разведчиков. Мы в контрразведке знали их поименно: резидента, его заместителя, других разведчиков-агентуристов, технический персонал. Знали, хотя распознавали не сразу и позднее, чем других сотрудников резидентуры, разведчиков «глубокого прикрытия». Знали и конечно внимательно наблюдали за теми женами сотрудников резидентуры, которые привлекались Лэнгли для выполнения разведывательных заданий — от «прикрытия» своих мужей до проведения ими самостоятельно разнообразных агентурных акций. Держали «на прицеле» и тех дипломатов, журналистов и других лиц, которых ЦРУ использовало для своих целей.

Мне довелось в восьмидесятые годы встречаться с некоторыми сотрудниками ЦРУ. В ряде случаев эти встречи происходили не в самых благоприятных для них условиях, когда, например, кое-кого из разведчиков резидентуры, задержанных с поличным при проведении разведывательных операций, доставляли в помещения КГБ для составления официальных документов. Признаюсь, что обстоятельства подобных встреч не располагали к задушевным разговорам, но давали возможность оценить их личности, понять мотивы действий.