Призраки стекла
Шрифт:
Он был моим.
И я хотела, чтобы так было и впредь.
Я вернула свое внимание к книге, лежавшей передо мной.
Прошел час. Мы перелистывали Библии и старые дневники, но ничего не находили.
Пока мои пальцы не дрогнули над старым кожаным томом, страницы которого были такими тоненькими, изъеденными и состаренными, что слиплись в углах. Я осторожно раздвинула их.
Эфраим был прав. Первая и последняя страницы были испещрены мелкими рукописными пометками.
Мои глаза просканировали множество записей, написанных
Я перелистывала тонкие страницы одну за другой, остановившись в начале Библии на странице, похожей на традиционное семейное древо. И вот, наконец, в самом верху написаны имена Уильяма и Джулии Дарлинг.
Под ними, обозначенные собственными маленькими веточками, располагались имена их детей и даты их рождения. Баннер, Тара, Бронвин, Агата, Корнелия, Джеймс.
Эфраим подошел ко мне.
— Что это?
Я указала на то, что нашла.
— Фотография, которую Эванджелин дала нам в Историческом обществе, на которой Джулия и Уильям изображены на печально известной вечеринке с Горацием Леру и его сестрой. Это было в 1930 году. На фотографии Джулия была беременна. Очень беременна.
— Хорошо, — заставив меня продолжить, сказал Эфраим.
— Самый старший ребенок, указанный здесь, — Баннер. Родился в ноябре 1931 года. До него должен был быть еще один. — Я провела пальцем по тонкой бумаге, и мои глаза сузились на маленькой, выцветшей строчке сбоку, рядом с именем Джулии. Над ней, рядом с датой, стояло крошечное имя, печальное в своей простоте. — Пенелопа. Родилась и умерла в 1930 году.
Свеча на столе сильно замерцала, как будто кто-то подул на нее.
— Мы на правильном пути, — прошептала я, частично обращаясь к Эфраиму.
Я снова опустила взгляд на Библию, вспомнив газетную фотографию Джулии на вечеринке: ее рука лежала на животе, она выглядела безмятежной и счастливой. Совсем не похоже на то, какой она предстала передо мной в последние недели.
— Мы выясним, что произошло, — сказала я. — И поймем, как все это началось. А затем положим этому конец.
Свеча снова замерцала.
Затем погасла.
— Знаешь, я должен сказать, — сказал Эфраим, его губы растянулись в удивленной улыбке. — Мне кажется, в вашем доме могут водиться привидения.
— Пойдем. — Я позвала его следовать за собой.
— Куда мы сейчас идем?
— На кладбище.
Он остановился.
— Ты серьезно?
— Совершенно.
— Во-первых, это плохая шутка, — сказал он. — Во-вторых, ни за что. Что бы ни происходило в твоей голове, это может подождать до утра.
— Почему? — я остановилась у двери кабинета. — Ты боишься?
Эфраим усмехнулся.
— Ворота кладбища закрыты.
— Тогда мы припаркуемся за воротами и проберемся через лес.
— Уитни, нет.
— Мне нужно увидеть одно надгробие. Маленькое. Я заметила его в день похорон Алистера. Думаю, оно может принадлежать Пенелопе.
Он
— И что, если это так? Какие новые улики ты ожидаешь обнаружить там ночью, мисс Агата?
Я проигнорировала его колкость.
— Я не знаю. Но это самое лучшее место, чтобы что-то найти. Какую-то подсказку, какое-то послание. Да и что в этом такого? Вообще-то еще не так поздно. Не говоря уже о том, что там безопаснее, чем здесь.
Эфраим покачал головой, выглядя скорее озадаченным, чем раздраженным.
— Я знаю, что тебе любопытно, — подначила я. — Как же мы заснем этой ночью?
— У меня были планы, как не дать тебе уснуть сегодня ночью, — сказал он, опустив взгляд на мою грудь. — Ты такая сексуальная, когда говоришь о генеалогии.
— Эфраим!
— Отлично, — усмехнулся он. — Едем на кладбище.
Глава 25
Уитни Дарлинг
Мы приехали на кладбище Бонавентура в четверть одиннадцатого.
Я поставила будильник на телефоне на четверть двенадцатого. Несмотря ни на что, мы должны были покинуть территорию кладбища к полуночи.
Каждый житель Саванны знал, что после полуночи на кладбищах ничего хорошего не происходило.
Я посмотрела на Эфраима, когда он припарковал машину у входа в небольшом алькове, и мне вспомнилась другая ночь, много лет назад, когда мы вдвоем с Сетом пробрались на кладбище Лорел Гроув и были быстро обнаружены коллекционером костей. Почему-то сейчас мысль о том, что нам вручили человеческое ребро, чтобы закопать его на заднем дворе, что мы и сделали, казалась просто детской сказкой. Вряд ли это было чем-то из ряда вон выходящим в жизни, проведенной на готическом болоте рядом городом, напичканным привидениями больше, чем любой другой в мире.
Эфраим провел рукой по своим лохматым волосам и бросил на меня быстрый взгляд своих черных глаз.
— Ты готова?
Я кивнула, хотя мои руки дрожали, когда я потянулась к дверной ручке.
— Мы войдем и выйдем. Потому что знаем, куда едем.
Эфраим взял меня за руку и повел к кромке густых деревьев, окаймлявших дальний конец участка.
— Мы будем держаться леса, как ты и сказала, а потом перейдем на участок Дарлингов, когда приблизимся. Держись поближе и не издавай ни звука.
— Я не думаю, что охрана доставит нам неприятности, Эфраим. Разве они не привыкли игнорировать полуночных посетителей?
— Я беспокоюсь не об охране.
Я снова подумала о коллекционерах костей, и по позвоночнику пробежал холодок. Я не думала, что их нужно опасаться. Мы просто оставим их мирно заниматься своим делом.
Я в последний раз оглянулась на машину, когда Эфраим потянул меня за собой к линии деревьев. Я вцепилась в его руку и шла как можно тише, не отставая от него.