Призраки стекла
Шрифт:
Офицер замялся.
— Боюсь, что это не по правилам, мистер Каллаган.
— Черт возьми, — процедил Эфраим и направился к вскрытой могиле.
Офицер Эванс заколебался, но отошел в сторону.
— Не заходите за желтую ленту. Вам будет достаточно хорошо видно.
Я последовала за ними, но Эфраим остановился, прервав мое продвижение.
— Я не хочу, чтобы ты увидела что-нибудь ужасное.
— Я буду в порядке, — сказала я, ненавидя дрожь в своем голосе. Настала моя очередь отмахнуться. —
Сердце у меня екнуло, когда Эванс провел нас за край белого брезента возле маленького надгробия Пенелопы.
Я затаила дыхание. Пенелопа была еще младенцем, когда умерла.
Может быть, я не смогу этого сделать. Я не хотела видеть.
— Нам потребуется официальное подтверждение, — сказал Эванс, — но, по мнению нашего специалиста, кости принадлежали мужчине в возрасте тридцати-сорока лет.
Я задохнулась и перевела взгляд на Эфраима, который выглядел не менее ошеломленным.
— Странное дело, — продолжал Эванс, — судя по надписи, это могила ребенка. Конечно, с годами всякое случается. Камни натыкаются и перемещаются. Но уверяю вас, мисс Уитни, мы сделаем все, что в наших силах, чтобы установить личность вашего родственника и должным образом вернуть ему покой.
Я сглотнула, горло свело судорогой.
Что происходило? Я вспомнила о пятне крови на мраморном полу и о странной искре в глазах мистера Поттера. Знал ли он вчера вечером, кто похоронен здесь? Я задрожала.
Эфраим снова взял меня за руку, предложив свою поддержку, когда показались белые кости скелета.
— Есть еще кое-что, мисс Уитни, — сказал офицер Эванс, его тон смягчился. — Я понимаю, что это деликатная тема. Но не знаете ли вы в прошлом кого-нибудь из родственников, кто умер от выстрела в голову? Может быть, солдат?
Я задохнулась, увидев чистое круглое отверстие во лбу скелета. Внезапно я поняла, кто это.
Эфраим сжал мою руку, дав понять, чтобы я держала свои мысли при себе.
В голове у меня зашумело от возможных последствий увиденного.
— Боюсь, я не знаю. Возможно, мои тети или мама смогут помочь в этом. Мы их спросим.
Голоса за спиной на гравийной дорожке заставили нас всех обернуться. К нам приближалась небольшая группа журналистов, сверкая бейджами.
— Миссис Дарлинг, — указал на меня один из них, затем жестом пригласил подойти ближе. — У меня к вам несколько вопросов.
Другой обратился за комментарием.
Еще один сделал снимок на телефон, вспышка которого назойливо сверкала, несмотря на утренний солнечный свет.
— Отлично, — нахмурился Эфраим. — Это именно то, что нам нужно.
— Вы все свободны, — сказал офицер Эванс. — Мне нужен кто-то из семьи, чтобы проследить за ситуацией. Мы будем держать вас в курсе развития событий.
—
Мы молчали, когда сели в машину и поехали по гравийной дороге к воротам кладбища. Мы молчали, когда подъехали к острову, и когда Эфраим припарковался перед Дарлинг-Хаусом, даже когда мы вошли в холл.
Мы не разговаривали до тех пор, пока оба не поднялись по лестнице и не вошли в спальню Уильяма Дарлинга, нашу спальню, и не закрыли за собой дверь.
— Я забираю тебя в Нью-Йорк. Сейчас же. — Голос Эфраима был стальным.
— Ни в коем случае.
— Уитни, мы уезжаем. Пока не поймают того, кто стоит за всем этим.
Я опустилась на край кровати.
— Эфраим, нет. Я не могу уехать. Не могу. Торжество через три дня. И если ты думаешь, что я сяду с тобой в самолет…
— Черт возьми, Уитни, я не боюсь дурацкого проклятия! — глаза Эфраима вспыхнули гневом. — Я сделаю все, что угодно. Я полечу куда угодно, лишь бы ты была в безопасности. Кто бы это ни был, он сумел обойти все наши меры предосторожности.
— Эфраим.
— Достаточно. Торжество может подождать.
— О, правда? Эфраим, это значит, что те, кто это делает, выиграют.
— Пусть выиграют. Пусть они победят, перед тем как попасть в тюрьму. А мы тем временем будем в Нью-Йорке.
— И почему ты думаешь, что кто бы это ни был, он не последует за нами туда?
— То, что ему нужно, не может быть найдено в Нью-Йорке.
Я вздохнула. Он был прав.
— Три дня. Дай мне три дня. Мы проведем гала-вечер, и потом уедем.
Он скрестил руки.
— У тебя весь остров под охраной. С тех пор как Адель упала, ничего странного не происходило.
Он вскинул бровь, и я поняла, что он думает о моей встрече в комнате у подножия лестницы в зимнем саду.
— С тех пор как Адель упала, здесь не происходило ничего, связанного с призраками, — поправила я сама себя. — Давай устроим торжество, а потом, обещаю, я поеду с тобой в Нью-Йорк.
Он поднял подбородок.
— А мы будем обсуждать, как ко всему этому относится скелет, брошенный на вскрытой могиле Пенелопы?
Я прищурилась.
— Очевидно, кто-то искал бриллиант. Предположим, что они его не нашли, поскольку призрак Горация, похоже, все еще одержим тем, что он пропал.
— Нет, — покачал головой Эфраим. — Я имею в виду, как Гораций туда попал? Как ты думаешь, почему Гораций Леру лежит на участке захоронения Дарлингов с пулевым отверстием в черепе?
Я посмотрела вниз на свои ноги. Ужас, который я сдерживала с тех пор, как мы покинули кладбище, быстро поднимался на поверхность. Я уже знала, что скажет Эфраим.