Призраки стекла
Шрифт:
— Я хотела побыть одна.
— Ты не можешь! Разве не понимаешь, что ты в опасности?
— Я должна разобраться с этим. У меня нет выбора.
Его взгляд упал на фотографии на столе, на мгновение остановившись на фотографии Пенелопы и Джулии.
— Я же говорил тебе, когда Дарлинг-Хаус снова будет в безопасности, мы найдем бриллиант и покончим с этим. Пусть мертвые будут мертвы, Уитни.
Я громко рассмеялась.
— Это что-то новенькое.
Он нахмурился.
— И что это значит?
—
Он подошел ближе, прижав меня спиной к полировочной скамье.
— Ты меня бесишь.
— А ты лицемерная задница.
Он схватил меня за подбородок и прильнул к моим губам, прежде чем я успела отвернуться.
Задняя часть моих бедер уперлась в скамейку, выведя меня из равновесия, так что мне ничего не оставалось, как обхватить его шею руками, чтобы не упасть.
Его губы были жестокими и требовательными, его язык танцевал с моим, а руки переместились на мою талию. Он поднял меня, обернув мои ноги вокруг своей талии, и отнес к стоящему в углу пианино, а затем грубо усадил меня на край.
— Мы всегда будем прокляты, — прошептала я, прижимаясь к его шее.
— Не будем, — огрызнулся он.
— Эфраим.
— Хватит! — его пальцы добрались до моих джинсов, расстегнули их и спустили с бедер с отработанной легкостью. За ними последовали мои кружевные трусики. А затем он снова прижал меня к себе, и я легла на крышку пианино.
Его губы нашли чувствительную плоть моей внутренней поверхности бедра.
Искры вспыхнули за моими веками.
— Любовь Уильяма защитила Джулию, — прорычал он, впиваясь пальцами в мою кожу.
— Пусть мертвые останутся мертвыми.
Он усмехнулся.
— Хорошо, что мы не призраки, Уитни Дарлинг.
А затем он принялся усердно доказывать мне, что мы живы.
Глава 27
Уитни Дарлинг
— Недавно мы с Эфраимом встретили вашего родственника. — Я налила в стакан виски из хрустального графина, стоявшего на столе дедушки.
Наконец наступил торжественный вечер. Бальный зал официально открылся пятнадцать минут назад, и гостей уже встречали в холле сотрудники, которых Моника проверила и привезла для этого мероприятия. Разумеется, вместе с дополнительной охраной Эфраима.
Соломон Поттер, одетый в шикарный черный смокинг, стоял напротив меня у дверей на веранду. Эта сцена очень напомнила мне первую
— У меня довольно много родственников, — сказал он.
— У меня такое чувство, что вы, возможно, не встречали этого человека раньше.
Он приподнял кустистую белую бровь.
— Понятно. Я так понимаю, это была не традиционная встреча в парке?
— Не совсем, — сказала я. — Он утверждал, что дружил с Уильямом Дарлингом. Мы встретились на кладбище Бонавентура и, похоже, он очень много знает о Дарлинг-Хаусе.
Соломон кивнул, не выглядя удивленным.
— Моя семья связана с вашей так долго, сколько она существует. Ты понимаешь, есть такие узы, которые длятся вечно.
— А секреты? Они тоже вечны?
Морщинки появились вокруг его глаз, и он терпеливо покачал головой.
— Иногда. Но клянусь тебе, если бы я знал больше о том, как все это закончить, то сказал бы тебе об этом с самого начала.
Я провела рукой по передней части своего винтажного платья эпохи Гэтсби. Я, конечно, знала об этом. Но мне было приятно слышать, как он это говорил. Я чувствовала себя в безопасности. Откинула голову назад и стала рассматривать мерцающую люстру над его головой.
— Мне нужен другой защитный амулет, — сказала я. — Что-нибудь посильнее шалфея. Еще один талисман. Это может быть что угодно. Мне все равно. Я заплачу, сколько бы это ни стоило. — Я выпрямилась, сдерживая поток слез.
— Уитни.
— Я не хотела возвращаться сюда. Но вернулась. И теперь все стало еще опаснее и сложнее, чем раньше. Я не могу допустить, чтобы кто-то еще пострадал. Я не могу потерять, — мой голос дрожал, — я не могу потерять…
— Эфраима?
Я кивнула.
— Дорогая, я понимаю. Клянусь, я понимаю. — Соломон опустился в дедушкино кресло, закинув одну ногу на другую, и покрутил пальцем костяное ожерелье на шее. — Боюсь, что еще один амулет не поможет решить этот вопрос.
— Тогда что же? Что, если мы так и не найдем бриллиант? Что, если Гораций никогда не оставит нас в покое?
— Что тебе сказало стекло?
Я посмотрела на люстру.
— Стекло не говорит со мной. Вернее, говорит, но я не понимаю. Прошли недели. Я просила его. Я умоляла его.
Соломон покачал головой.
— Это потому, что ты этого не хочешь.
— Простите? — рявкнула я.
Он протянул руки, указав на уютный кабинет вокруг нас.
— Ты держишься за прошлое. И хочешь вернуть то, что помнишь, ту жизнь, которая у тебя была раньше. Но ты не можешь двигаться вперед, оглядываясь через плечо, милая девочка. Стекло говорит с теми, кто хочет его: тайну, риск. Вечно вперед — таков путь стекла.