Призраки
Шрифт:
— Зато подумай, как здорово получится: мы будем дома, когда Линде придет время рожать. — Дэвид улыбнулся.
Она кивнула и тоже заулыбалась. Дэвид пристальнее всмотрелся в любимое лицо.
— Ты все беспокоилась обо мне. А по-моему, ты и сама устала очень сильно.
— Да, конечно, устала. Немного. — Они добрались до верха лестницы, и Эллен прислонилась головой к плечу Дэвида. — Но все равно мне сейчас легко. Это были тяжелые дни.
— Я знаю. — Он покрепче прижал ее к себе.
Когда они вошли в спальню, он
— Ты и в самом деле хорошо себя чувствуешь? — спросил он.
— Отлично. — Она потрепала его по щеке. — Это просто реакция. К тому же и прогулка моя была слишком долгой. Я все шла и шла, все дальше и дальше, даже не думая о том, что завтра настанет новый день и снова понадобятся силы. Мне не следовало бы просыпаться в такую рань.
— Бедный малыш. — Дэвид обнял жену и подвел к кровати. — Присядь, любимая. А я начну собираться.
Ни словом не возразив, она почти упала на постель и тихонько застонала.
— О-о! — Она сразу же улыбнулась. — Всего лишь небольшая слабость твоей старушки.
— Ты утром хоть позавтракала?
— Конечно. Ела овсяные хлопья.
— Послушайте, Эллен Оудри. — Он наклонился и поцелуем коснулся ее макушки. — Как только мы отсюда выберемся, первым же делом остановимся около приличного ресторана и зададим тебе славный, высококалорийный обед.
— Но я совсем не голодна, — запротестовала она. — Это усталость, а не голод. — Она привстала, собираясь подняться на ноги, но он уложил ее обратно.
— Лучше мне заняться сборами, я же сказал.
— Но мне совсем не хочется, чтоб ты возился со всем этим.
— Не так уж много работы.
Присев на корточки, он снял с нее туфли и уложил ее ноги на постель.
Эллен с усталым вздохом откинулась на подушку.
— Как здорово! — Она потянулась и взяла его за руку. — Я только чуть-чуть отдохну и помогу тебе упаковать вещи.
— И не думай.
— Это ты не думай. Лучше ляг рядом со мной. А попозже мы вместе займемся сборами.
Дэвид присел рядом и стал гладить ее волосы.
— До чего хочется поскорее вернуться домой, и обязательно с тобой, — произнес он. — Нам так много нужно наверстать.
— Дэвид, я очень люблю тебя.
Он наклонился и осторожно поцеловал ее.
— И я тебя. Придет такой день, когда я скажу тебе, как сильна моя любовь к тебе.
— Скажи лучше сейчас!
— Ни за что. А то у тебя головка закружится.
На ее лице возникла чуть сонная улыбка.
— Немножко головокружения от счастья мне бы не повредило.
Он пробежался пальцем вниз по ее лицу.
— Для начала признаюсь, что без тебя мне и льда для коктейля не наколоть.
— Ты преувеличиваешь. Я уверена, что с этим ты отлично справишься.
— Нет. Абсолютно не способен. — Он снова поцеловал ее. — Теперь отдыхай, а я быстро уложу вещички, и мы тронемся.
— Хорошо. Чертовски приятно
— Можем позвонить из аэропорта. — Он усмехнулся. — По крайней мере, Марк успеет выставить своих женщин из дома.
— Как это ужасно, — с улыбкой произнесла она.
— А теперь отдыхать.
Эллен коснулась одной из пяти буковок «X» за его спиной.
— А интересно, кто же это все-таки сделал?
— Понятия не имею, любимая. — Дэвид поднялся и направился к шкафу, распахнул дверцу, вытащил оба чемодана, лежавшие на полке, и обернулся к жене: — Мне кажется, что часов в шесть или семь обязательно должен быть рейс, и нам хорошо бы успеть на него.
Он умолк и, поставив оба чемодана на крышку бюро, подошел к кровати. Эллен уже спала. Он тихонько про себя улыбнулся. «Ангел, — подумал он сентиментально. — Настоящий ангел». И вздрогнул при мысли, что чуть было не потерял ее. Как он мог быть таким слепым?
Дэвид заботливо подоткнул со всех сторон плед. Она даже не шелохнулась. «Бедняжка, ну и настрадалась она, должно быть. И физических, и нравственных сил было потрачено немало». И все из-за него.
Улыбнувшись, он снова отвернулся и пошел к бюро. Опустил один из чемоданов на пол, поднял крышку другого и начал укладывать туда принадлежности туалета Эллен. «Маленькая Элли Оудри», — подумал он. Погладил любовно сложенные вещички. Эта женщина словно создана для него. Подумать только, что он собирался оставить ее ради Марианны. Каким кошмаром стала бы его жизнь!
— Слава богу, что все кончилось, — пробормотал он про себя.
В спальне царило молчание, прерываемое лишь шорохом складываемой одежды. Даже рокот прибоя казался далеким и приглушенным. Сначала Дэвида стали одолевать мысли о его недавней вспышке безрассудства, затем они скользнули к химической природе подобных явлений. Теперь, конечно, все в прошлом, даже не верится, что такое могло с ним произойти. Это нельзя даже назвать чем-то особенным, таким, что он ни за что не согласился бы пропустить. Нет, все, что случилось, является вполне земным, заурядным событием. И произошло оно с ним, Дэвидом Купером, литературным поденщиком телевидения, а не с каким-нибудь мистиком с потусторонними устремлениями.
Особенно его поразил тот всплеск счастья, что вызвало в нем примирение с женой. В конце концов, не один год они свыкались с трудностями семейной жизни. А тут еще эта Джулия подвернулась. А потом нынешняя связь с Марианной, измена, на которую он пошел, не стесняясь того, что Эллен была буквально в двух шагах. Конечно, затем последовали депрессия и тяжелое чувство вины. Что ж удивительного в том, что примирение с Эллен — такое неожиданное — буквально окрылило его, внесло свет в его душу, от которого и вины, и депрессии как не бывало.